— Я очень рад, что ты сумела ко мне присоединиться. На самом деле он отчего-то страшно нервничал, совсем как мальчишка.
— Да ладно, — сердито прервала она его, — подвинься-ка лучше поближе.
Их лица встретились в темноте, и когда он прижался щекой к ее щеке, его охватил такой блаженный покой, какого он никогда прежде не испытывал. А когда он, уже проваливаясь в сон, чуть отклонил голову, Брексан командирским тоном приказала:
— Назад!
И тут же дрожащим голосом поправилась:
— Подвинься поближе, пожалуйста!
Версен, вытянув шею, положил голову Брексан на плечо и прижался щекой к ее щеке. А она повернулась и нежно поцеловала его в губы. Он так и уснул, вдыхая ее запах и прильнув к ее плечу, и снилось ему, что они гуляют вместе где-то в холмах близ Эстрада.
Первые призраки материализовались в хижине, точно видения из ночных кошмаров. Они водопадом просачивались сквозь крышу или сквозь неплотно пригнанные доски пола и прямо на глазах начинали обретать форму. Ореховый посох вел себя у Стивена у руках, как живой; в нем так и клокотала магическая сила, но хватит ли этой силы, чтобы противостоять натиску целого войска призраков? Стивен, прикусив нижнюю губу, старался держать себя в руках. Рядом с луком наготове пристроился Гарек; Лахп распластался на полу с кинжалами в обеих руках, готовый в любую секунду прыгнуть на врага.
Удивляясь самому себе, Стивен вдруг обратился к духам и громко сказал:
— Немедленно убирайтесь отсюда! Можете возвращаться в Малакасию, мы не станем чинить вам препятствий. — Лица некоторых духов постепенно обретали конкретные черты; было ясно, что Стивена они понимают. — Но если вы все же начнете бой, я всех вас снова отправлю в ту щель, откуда вас извлек Малагон.
А сможет ли он это сделать? Он надеялся, что да. Во всяком случае, в данных обстоятельствах это прозвучало как вполне достойная угроза.
Заметив, что духи заколебались, он прибавил:
— Алмора я уже убил, и вас я тоже совершенно не боюсь. После этих слов призраки ринулись на него. Их рты, то и дело менявшие очертания, были разверсты в беззвучном крике — должно быть, так кричит самоубийца, прыгнувший с утеса в бездонную пропасть. Стивен, отразив первый удар, шагнул вперед, представив себе, что Ханна попала в ловушку и томится где-то в недрах дворца Велстар, в ужасе взывая о помощи.
— Ну, попробуйте-ка меня взять! — крикнул он и рубанул посохом по одному из духов в первых рядах.
Когда-то этот призрак был женщиной, и ее туманное лицо исказилось, как от сильной боли, когда посох разрубил ей голову и плечо. Да, его магия оказалась достаточно действенной! — обрадовался Стивен. Однако он понимал, что ему придется туго, если он не хочет подпустить смертоносных духов к своим друзьям.
Стивен взмахнул посохом над головой, как палашом, и сразу разнес в куски нескольких призраков. Как и прежде, время для него словно замедлило свой бег, и теперь ему было все равно, откуда на него нападут в следующий раз — со стен, с потолка или с пола, — у него в любом случае хватит времени, чтобы приготовиться, отразить атаку и нанести ответный удар. Магическая сила рвалась из посоха наружу; Стивен прямо-таки чувствовал в хижине ее запах, похожий на запах озона после грозы.
И он вдыхал этот бодрящий аромат, чувствуя, как в душе его просыпается боец. Он словно расплачивался сейчас за все те годы, когда из-за собственного безволия и слабости позволял другим принимать решения вместо себя. Удар! Да, это была долгожданная расплата за утраченные возможности, за нерешительность, за то время, когда он прятался в тени, боясь даже голос подать.
Удар! Его прежняя жизнь была ужасна, но сейчас наступило куда более страшное время.
Удар! Сейчас смерть стояла с ним рядом, в этой комнате, за этими стенами — повсюду, и Стивен с пронзительными криками наносил ей удар за ударом.
— Еще! Еще! — кричал он во всю силу своих легких. — Что ж они у тебя едва шевелятся, Нерак? Или они такие же трусливые ублюдки, как и ты сам?
Стивен то приподнимался на цыпочки, то наклонялся вперед или назад, то вертелся веретеном, нанося удары по головам, спинам, конечностям этих немыслимых призрачных воинов. Один призрак вынырнул из щели в полу прямо у него под ногами, и он буквально вколотил его в эту щель своим посохом, словно ставя некую жирную точку.
Время от времени призрачные существа издавали даже вполне слышимые вопли и стоны — особенно когда посох разрубал кого-то из них на куски. Эти вопли и стоны болезненно отдавались в душе Марка, и в такие мгновения ему казалось, что пол в хижине не выдержит и они все вместе провалятся прямо в преисподнюю. И он крепче прижимал к груди Бринн — не столько для того, чтобы ее успокоить, сколько для того, чтобы она оставалась лежать на полу, где он мог хоть как-то ее защитить, прикрыть хотя бы собственным телом.
Стоило ему немного выпустить Бринн, и она тут же начинала сражаться, пытаясь достать призраков своим ножом. Один из них мелькнул совсем рядом с ней, едва не коснувшись ее вытянутой руки, и Стивен с трудом отогнал наглого духа. Но Бринн все же почувствовала его страшное воздействие и, вся дрожа, в ужасе отдернула руку. Ей показалось, что призрак успел создать нечто вроде соединяющего их магического мостка, по которому и намеревался проникнуть в ее душу. Бринн сунула нож в ножны и прижалась к Марку.
— Он подошел слишком близко, — прошептала она, все еще вздрагивая от пережитого ужаса. — Ты прав. Я буду лежать смирно, я даже головы больше не подниму.
Марк нежно сжал ее руку, и это немного успокоило их обоих. Несмотря на весь ужас их нынешнего положения, Марк просто глаз не сводил с Гарека, искренне восхищаясь его смелостью и мастерством. Гарек и впрямь был прекрасен. Он точно слился со своим луком в одно целое, превратившись в некую смертоносную машину. Сперва он стрелял с перерывами, поскольку первый свой яростный удар призраки обрушили на Стивена. Затем в бой стало вступать все больше и больше духов, он стал выпускать стрелы, наполненные магической силой посоха, одну за другой, сосредоточившись главным образом на тех призрачных воинах, что проникали в хижину через дверь. Воя от ужаса, пораженные тем, что самое обыкновенное оружие оказалось способно их уничтожать, духи впали в ярость и теснили Гарека со всех сторон.
Заметив это, Гарек дважды выстрелил, с невероятной скоростью заряжая лук, потом нырнул вправо, перекатился через голову к стене и вскочил на ноги, размахивая своим луком, точно дубинкой, и нанося им удары направо и налево. При этом он громко выкрикивал слова благодарности Стивену и богам Северных лесов, ибо его лук и в таком необычном качестве отлично служил ему — в точности так же, как и смертоносный ореховый посох самого Стивена.
Вскоре еще три призрака пали, сраженные его ударами, и тут ему навстречу неторопливо выплыл еще один, до странности похожий на обычного человека, купца или фермера. Гарек на мгновение даже заколебался: если Габриель О'Рейли прав, то все эти жуткие воины были когда-то жителями Элдарна, самыми обыкновенными людьми, всего лишь ставшими жертвой обмана. Им просто здорово не повезло — их заблудшим душам пришлось пополнить то призрачное войско, которое Нерак создавал в течение стольких двоелуний. И на людей они нападали только потому, что их послал Нерак, приказав во что бы то ни стало добыть ключ Лессека и уничтожить оставшихся в живых друзей Гилмора, чтобы еще более ускорить крах этого мира.
«Интересно, — мельком подумал Гарек, — а как же Габриель вырвался из лап Нерака?»
Жаль, что он сейчас не с ними! Жаль, что он не может проникнуть ему, Гареку, в душу, как Марку, и хоть немного ободрить его, потому что уж очень страшно было вновь губить этих несчастных, вновь отправлять их в ту же ненавистную темницу.
Перебравшись в передний угол комнаты, Гарек обнаружил, что может защищать себя с флангов, отбиваясь с помощью самого лука, и одновременно стрелять по дальним углам. Двадцать, тридцать, сорок его стрел уже успели разнести призраков на тонкие, как паутинка, туманные волокна, а потом воткнуться в стены, но Гарек все продолжал стрелять. Он широко улыбнулся, сумев одной стрелой поразить сразу трех духов, а потом эта стрела, вылетев в окно, по дороге насквозь пронзила и четвертого. Он, Гарек, действительно стал Приносящим Смерть — даже для мертвых! И он, загораживаясь луком, быстро перекатился к следующему ряду воткнутых меж половицами стрел.