Река, что оказала путешественникам столь неожиданную двойную услугу — одновременно и приблизив их к цели, и чуть не погубив, — исчезала вдали между двумя огромными сторожевыми кострами, горевшими примерно в тысяче шагов от того места, где они сейчас прятались. Затем река пересекала королевский парк и впадала в Равенское море. В этих местах она стала значительно шире и глубже, чем в урочище Майерса, где ей удалось изрядно потрепать «Капину Прекрасную» и ее несчастных пассажиров.
Стивену очень хотелось рискнуть и попробовать ночью проникнуть в город по реке, однако он и сам понимал, что было бы глупо так рисковать. Ведь ясно же, что малакасийцы и на реке столь же тщательно перекрыли все доступы к городу, как и на дорогах. С берега они, может, и не заметили бы плот в темноте, но по реке наверняка плавают барки с лучниками на борту, а также созданы искусственные заграждения, дабы преградить путь судам противника. И если отбросить нелепую мысль о том, что можно было бы попытаться скрыться от речных патрулей под водой и надеяться, что их не заметят, то больше ничего достойного внимания Стивену в голову не приходило.
Предложение Марка проехать, так сказать, без билета, спрятавшись на каком-нибудь торговом судне, которые, похоже, без особых препятствий проходили мимо многочисленных постов, все дружно отвергли: ведь при первой же проверке судна их попросту загнали бы в угол. В общем, под неумолчный грохот волн они в итоге сошлись на том, что попасть в город можно только по берегу.
Когда решение было принято, Гарек настоял на том, чтобы все внимательно изучили по карте все дороги, ведущие в город, и реку — на тот случай, если им придется поспешно покинуть Ориндейл.
— Верно, — одобрил это предложение Стивен. — А еще нам нужно назначить какое-нибудь место встречи — если вдруг придется разбегаться в разные стороны.
— В таком случае лучше всего вернуться в пещеру, к партизанам, и ждать там, — тут же ответил Гарек.
— Для меня это не годится, — покачал головой Стивен. — Я не помню даже, где она находится.
— Но ты же помнишь наш лагерь на берегу озера? — спросил Марк. — Давайте хоть туда вернемся в случае чего.
Бринн накинула на плечи шерстяное одеяло. Становилось холодно, и каждое сказанное ею слово превращалось в маленький сгусток тумана, тут же таявший на ветру.
— Нет, лучше постараться найти какое-нибудь безопасное место в самом городе, — сказала она. — До той пещеры отсюда слишком далеко.
— Правильно, — поддержал ее Стивен. — Будем надеяться, что то благословенное убежище, о котором нам поведала Гита, окажется по-прежнему достаточно безопасным. Она, впрочем, была совершенно уверена, что если лишний раз не попадаться малакасийцам на глаза, то там можно жить вполне спокойно, «прячась прямо у них под носом», как она говорила.
— Ну, мне лично ее выбор убежищ не слишком по вкусу, — признался Марк. — Я не уверен, что этой женщине вообще свойствен инстинкт самосохранения.
— Зато тебе он чересчур свойствен, курица ты мокрая, — поддразнил его Стивен.
— Ну, подумай сам, — не обращая внимания на подначивания, спорил Марк, — какой-то малакасийский склад...
— Она сказала, что купец, хозяин склада, сейчас в море, — напомнил Гарек, — и поэтому склад совершенно пуст.
— К тому же, — снова вступила в разговор Бринн, — этот купец, по словам Гиты, швартует свой корабль у самого дальнего причала, так что пока он доберется до склада, пройдет, по крайней мере, авена три, и мы запросто успеем скрыться.
Но Марк упорно стоял за ту сапожную мастерскую, которую предложил им Холл:
— Там можно спокойно отсидеться, спать в тепле, есть нормальную пищу...
— Ты знаешь, — прервала его Бринн, — это предложение вызывает у меня серьезные опасения. Ведь хозяин того дома, где расположена мастерская Холла, кажется, симпатизирует малакасийцам? Это очень опасно. К тому же он живет рядом и будет весь день болтаться у нас под ногами. А что касается склада, то мы, по крайней мере, точно знаем, что его хозяин сейчас в море, и можно быть уверенными, что он там не появится, пока его корабль не пришвартуется в гавани. Ну, я не знаю...
Марк пожал плечами:
— Но ведь это как раз и означает «прятаться у них под носом».
— И, кстати, Холл, похоже, не раз уже этим пользовался, — неожиданно поддержал его Гарек.
Но на Бринн их доводы впечатления не произвели.
— А по-моему, все-таки лучше использовать тот склад. — Она умоляюще посмотрела на остальных. — И кто знает, что там хранится; что, если там можно будет разжиться провизией или оружием?
— Справедливое замечание, — сказал Стивен.
— Там придется круглые сутки стоять на часах, — возразил Марк, по-прежнему пытаясь протолкнуть собственное предложение. — Только в этом случае можно быть уверенными, что мы успеем заметить, как его корабль входит в гавань.
— К тому же по шуму на улице можно будет легко догадаться, что к складу кто-то идет, — прибавил Гарек.
— Ну, хорошо. — Бринн наконец улыбнулась. — Значит, именно туда мы и направимся?
— Да. А если у него еще и крыша целая, то там легко можно встретиться, если при встрече с малакасийцами нам придется разбегаться в разные стороны.
— Решено. — Гарек поправил свои колчаны и вздохнул с облегчением. — Ну что ж, сейчас уже достаточно стемнело. Пошли.
Ряды дюн уходили вдаль, точно навек застывшие волны. Две луны освещали эту странную, призрачную, ничейную землю, по которой крался убийца. Он полз, припадая к земле, к далекому городу, видневшемуся на севере, и толком не мог различить, где кончается видимая суша. Он был терпелив, и терпение тоже служило ему оружием. Фалканские повстанцы силой в несколько тысяч вышли против огромного малакасийского войска и, естественно, были легко разгромлены. Ладно, посмотрим, смогут ли малакасийцы справиться с ним, одним-единственным лучником. Во всяком случае, те малакасийцы, что стоят сейчас на часах у самого дальнего, западного края своего лагеря, понятия не имеют, что он здесь; и он заставит их понять, какую фатальную ошибку они совершили.
Гарек еще немного прополз по песку к заставе.
Гилмор утверждал, что Нерак не способен засечь местонахождение орехового посоха, даже когда тот начинает действовать, и все же сейчас они находились так близко от Нерака, что никому не хотелось рисковать — во всяком случае, сперва было нужно попасть на борт «Принца Марека», а уж потом пускать в ход посох. Гарек не знал точно, насколько отстали от него друзья, но старался не тревожиться понапрасну. Он ведь сам сказал им, чтобы они выждали два полных авена и лишь после этого следовали за ним.
«Да сегодня ночью нам магия и не понадобится», — шепнул он себе и выполз на гребень дюны, чтобы проверить направление ветра.
То, что тогда, в Запретном лесу, он двигался против ветра, спасло ему жизнь — давным-давно, когда они с Ренной улепетывали от стаи греттанов. При мысли о Ренне Гарек не смог сдержать грустной улыбки; но все же он очень надеялся, что во время того страшного боя на горе Пророка его верной кобыле удалось спастись.
Напитанный влагой океанский туман со всех сторон окутывал Гарека, точно мокрый саван. Тот широкий и просторный мир, к которому он привык, сейчас съежился до нескольких шагов, отделявших его от малакасийских солдат, охранявших берег и собравшихся у трех огромных сторожевых костров. Он, великий стрелок, прозванный Приносящим Смерть, не испытывал сейчас ни голода, ни жажды, ни усталости и продолжал ползти вперед, никем не замеченный. Все его чувства были до предела обострены; сердце билось сильно, но ровно, и руки не дрожали. С того места, где он лежал, ему были видны шестеро или семеро малакасийских часовых, бесцельно бродивших у костра и попивавших вино, ожидая, когда будет готово то, что жарится на углях, — судя по запаху, это были очень неплохие бифштексы.