Тутъ она покорно нагнула голову и закрыла руками лицо.
Вдругъ кто-то сильно стукнулъ въ дверь -- и она, отворившись, крѣпко ударилась объ стѣну, а вслѣдъ за этимъ раздался крикливый женскій голосъ: "Іосифъ! Іосифъ мой!"...
Это была -- Афра. Вбѣжавъ въ комнатку, она такъ и кинулась прямо на грудь Іосифа, оглашая воздухъ громкими рыданіями. Валли даже вскочила, какъ будто почувствовала змѣиное жало въ ногѣ... Она боролась съ собою не болѣе минуты, но за то борьба эта была послѣдняя и едва-ли не самая тяжелая для нея. Валли стиснула себя руками, желая хоть этимъ удержать себя на мѣстѣ -- такъ ей страшно хотѣлось кинуться къ Афрѣ, оттолкнуть ее отъ кровати... отъ Іосифа... Она трепетала, но не двигалась, а Афра продолжала громко рыдать тамъ... на его груди...
-- Послушай, Афра! почти шопотомъ заговорила Валли:-- ежели ты въ самомъ дѣлѣ такъ любишь его, то -- не плачь-же, не кричи... Докторъ говорилъ, что Іосифа нельзя тревожить, что ему покой нуженъ.
-- Что? Да кто-же могъ-бы, имѣя сердце, утерпѣть, чтобы не заплакать, глядя на него теперь -- вотъ теперь?!. крикнула Афра.-- Легко тебѣ такъ говорить: чего тебѣ безпокоиться? Онъ вѣдь тебѣ не такъ дорогъ, милъ, какъ мнѣ... Одинъ онъ у меня! Іосифъ -- все, все для меня! Умри онъ -- и я одна тогда на цѣломъ свѣтѣ... Голубчикъ ты мой! Да открой-же глаза, Іосифъ! Ну, хоть разокъ посмотри, скажи хоть слово -- одно словечко только!...
Дѣвушка совсѣмъ обезумѣла и, обхвативъ Іосифа, стала приподнимать его, встряхивать...
Больной застоналъ и пробормоталъ что-то, но что именно -- разобрать было невозможно.
Валли рѣшилась тутъ подойдти къ Афрѣ. Она спокойно, но сильно схватила своими крѣпкими пальцами ея руку, причемъ ни одинъ мускулъ не шевельнулся на поблѣднѣвшемъ лицѣ Валли, и сказала:
-- Слушай, Афра, что я буду тебѣ говорить! Я здѣсь хожу за Іосифомъ. Онъ находится подъ моимъ присмотромъ. На моей отвѣтственности лежитъ точное исполненіе того, что предписалъ докторъ. Ну, и кромѣ этого -- тутъ вѣдь мой домъ, вы -- у меня. Ежели ты словъ моихъ не послушаешься, не оставишь его въ покоѣ, и приказаніе доктора не будетъ исполнено,-- то я, по праву хозяйки, выпровожу тебя вонъ, чтобы ты ужъ тамъ, за дверями, могла придти въ себя, образумиться. И вотъ, когда ты поутихнешь, когда тебѣ можно будетъ ухаживать за Іосифомъ -- ну, тогда... (голосъ Валли задрожалъ) тогда я передамъ его тебѣ.
-- Га, злая, злющая ты! въ страстномъ порывѣ досады вскрикнула Афра,-- Выгнать меня хочешь за то, что я плачу о немъ?-- выгнать?... Ужъ не думаешь-ли ты, что у всѣхъ такое безчувственное, черствое сердце, какъ у тебя? Нѣтъ, только такія, какъ ты, могутъ быть простымъ бревномъ, равнодушно глядѣть на такую бѣду!.. Пусти мою руку! У меня больше права на Іосифа, чѣмъ у тебя, и ежели тебѣ невыносимы мои жалобы -- я скажу, чтобы его взяли изъ твоего дома и перенесли ко мнѣ... Тогда мнѣ можно будетъ плакать, сколько угодно!... Да, я бѣдная, простая служанка, работница, но если-бы мнѣ довелось ради него всю жизнь даромъ работать -- я на все готова, чтобы только самой ухаживать за нимъ въ собственной конурѣ! Я все перенесу, но ужъ не позволю, чтобы ты выгнала меня изъ дому -- ты, гордячка -- богачиха!
Валли разжала пальцы и освободила руку Афры. На ея побѣлѣвшемъ лицѣ, особенно около губъ, скользнуло что-то болѣзненно-судорожное. Афра даже устыдилась, отвела глаза отъ лица Валли и стала смотрѣть внизъ, какъ-бы сознавая, что поступила съ нею нехорошо, несправедливо...
-- Нѣтъ, Афра, заговорила Валли, -- ты совсѣмъ напрасно такъ ненавидишь меня. Отъ тебя я не заслужила этого! Не для себя-же я вытащила его изъ пропасти -- для тебя! Для тебя онъ и жить будетъ... Не мнѣ обладать имъ... Слушай: часъ тому назадъ я-бы ни за что не позволила тебѣ подойдти къ этой кровати, скорѣй задавила-бы тебя; но... теперь ни гордости, ни злобы нѣтъ уже во мнѣ... Все разбито! и сердце... разбито, добавила она шопотомъ.-- Я добровольно сторонюсь, даю тебѣ дорогу, потому что... тебя онъ любитъ, а меня совсѣмъ и знать не хочетъ. Уносить отсюда больнаго -- не нужно: эту мысль ты выкинь изъ головы и оставайся здѣсь съ нимъ. Можешь быть вполнѣ спокойной... Ужъ лучше мнѣ уйдти. Все равно, я и такъ ушла-бы... Да, живите тутъ, вы можете остаться въ этомъ домѣ насколько угодно времени; ничего! когда нужно будетъ, я расплачусь съ тѣмъ, кому домъ принадлежитъ. Еще вотъ что: я позабочусь и о васъ. Люди вы оба не богатые, а чтобы пожениться и жить -- нужны средства... Ихъ у васъ совсѣмъ нѣтъ. Все это я берусь устроить... Что-жъ, тогда быть можетъ и Іосифъ добрымъ словечкомъ помянетъ Орелъ-Дѣвку!...