Ещё месяц назад Кира без возражений отдала бы ей и деньги, и книги. Но сейчас, представляя, как чёрные большие Псы, тихо перебирая длинными жилистыми лапами, спускаются по лестнице и вырастают за спинами непрошенных гостей тремя пугающими тенями, она испытывала восторг, она чувствовала свою силу, уверенность в том, что может решать всё сама. Николаева вдруг стала окончательно неприятна Кире, ей очень хотелось позвать Псов. Ей хотелось пугать, быть страшной, быть главной, и этот момент она поняла, что совершенно запуталась, что совершенно не понимает, кто она, от кого наследует характер: от запоротой барином крестьянки или от Дины, и почему и на палача и на жертву она похожа, как две капли воды?
— Ты должна мне пятьдесят четыре тысячи, если я правильно помню. Деньги за икру и колбасу можешь не возвращать, — сказала Кира.
Николаева задохнулась от возмущения.
— Так вот ты какая! — ахнула она, широко раскрыв рот, выпучив стремительно налившиеся слезами глаза. — Я время отнимаю от родного сына, утешаю, специалистов ищу, наизнанку выворачиваюсь — помочь ей хочу! А она куском колбасы для ребёнка попрекает. Сволочь ты, Кирка, скотина бесчувственная. Вот не зря я тебя в школе просто терпеть не могла! Ты посмотри, — она обернулась к парню, ища у него поддержки, — что богатство с человеком делает! Была мышь серая, а стала настоящая гнида!
Кира стояла молча, пережидала истерику. Улыбка сошла с лица специалиста по сейфам. Он бросал по сторонам быстрые взгляды, то ли пытаясь понять, что делать, то ли оценивая интерьер дома, пока не выгнали.
— Пойдём, Ань, — сказал он. — Не связывайся.
Кира заперла за ними калитку, заперла дверь и пошла наверх, к Псам. Каждому посмотрела в глаза, каждого погладила по длинной морде. Каждому дала кусочек сырого мяса в знак благодарности за поддержку.
— Теперь вы друг друга понимаете, — сказала ей Тамара Алексеевна, когда пришла на тренировку. — Продолжай в том же духе. Закрепляй команды, усложняй. Можешь теперь тренировать их вместе, только каждому давай своё задание, чтобы не повторяли за самым умным, а соображали своими головами. Можешь придумать пару трюков, просто для развлечения тебе и им. Им же тоже в радость с тобой работать.
— А можно попробовать команду «фас»?
Тамара Алексеевна посмотрела на Киру удивлённо и настороженно. Та отвела глаза, упрямо уставилась на носки ботинок.
— Зачем тебе такая команда? Совершенно не нужна тебе такая команда. И им тоже не нужна. Они маленькие ещё, дети. Да и потом не надо бы.
— Я просто одна. Дом большой. Ценных вещей много. Страшно.
— Успокойся, — Тамара Алексеевна говорила резко, стараясь уколоть посильнее и тем самым заставить поступать по-своему, но Кира больше не боялась её слов, она знала, что за ними не скрывается реальной физической угрозы. Она ничего не боялась, кроме физической боли, и эти слова показались ей пустыми, неважными. — Морды у них страшенные, воры и так обделаются — им же знать не обязательно, какие мы добряки…
Тамара Алексеевна засюсюкала, склонившись к собакам, и Маленький с Толстяком яростно забили хвостами, а Большой шевельнул несколько раз и благосклонно подставил ей голову.
Тамара Алексеевна скоро ушла, а Кира занималась с Псами ещё долго. Ей нужно было, чтобы они слушались её идеально.
На улице царили мягкие майские сумерки, а в доме, укрытом вязом, было совсем уже темно. Кира вошла в гостиную, собаки пришли вместе с ней, и легли, уставшие, на ковёр перед диваном, завалились на бока, тут же задремали. Она наслаждалась тишиной своего тёмного дома, тремя чёрными кляксами на светлом сером ковре, чистотой и прохладой. Но через дверной проём ей видно было окно столовой, а на этом окне стоял подаренный Николаевой уродливый липкий чайник. Это была чужая и чуждая вещь, не принадлежащая этому месту. Кира встала — Большой едва шевельнулся, проводив её рассеянным взглядом, два других щенка спали, выводя носами тонкие смешные рулады — и прошла на кухню. Там она взяла мусорный мешок и, пройдя по комнатам, собрала навязчивые дары. Сначала она хотела выбросить их, но потом лицо Николаевой встало перед ней, оно было жалким, оно было унижающимся, оно было слабым. И Кира решила сохранить это барахло до следующего прихода бывшей одноклассницы. Она была уверена, что Николаева ещё появится в попытке урвать хоть что-то, не поверив, что её наметившаяся было сказка о богатой и счастливой жизни за счёт тупой серой мыши может разрушиться так быстро и так внезапно.