— Неужели так в каждом доме?
Кира ничего не ответила, ей стало страшно — она вспомнила слова Ларисы о том, что её муж вместе с Диной обмывал окончание каждого строительства. Кира бросила взгляд на картину и рядом с брюнеткой с ребёнком увидела высокую блондинку, похожую на жену Вэла. Её голова тоже была асимметрична. И голова ещё одной женщины рядом, и ещё одной, и ещё.
И тут Псы подняли головы и насторожили уши, а потом тихо, как по команде, словно три чёрные тени, встали и заскользили к двери в пристройку. Большой навалился на неё грудью, открыл, двое других прошли за ним. Кира вскочила на ноги, бросилась к окну и увидела Дину, которая шла к двери. И Костя шёл за её спиной.
25. Свесилось с ветвей сосновых мясо и сочится кровью
День выдался холодным. Низко плыли по небу серые тучи, достаточно плотные для того, чтобы в доме казалось темно, как в сумерках, но недостаточно плотные для того, чтобы излиться дождём. Ветер ударял по деревьям, и они резко отклонялись в сторону и стволом, и ветвями, как от пощёчин. Время от времени в воздухе появлялась мелкая холодная морось, она летела в лицо и жалила, как мошкара. Дина была в чёрном, Костя маячил за её спиной огромной нерушимой глыбой. Кира не испугалась. Она теперь чувствовала к Дине ненависть, отвращение гадливость — что угодно, только не страх. Это был пожирающий детей демон, убийца, жалкий носитель генов рвущего волосы дворовым девкам барина-самодура, мерзкая тварь, выпившая все соки из матери, продавшая Киру в рабство. В её приближении, в её прозаических шагах по банальной бетонной дорожке была красота неотвратимости. Она вошла, остановилась напротив Киры, осмотрела гостиную, где переставлены были вазы и скульптуры, и кресло было небрежно развёрнуто, и на диване валялся скомканный плед и подушка из спальни — вчера они, обнявшись, смотрели здесь кино.
Они обе даже не осознавали сейчас, как похожи. Что бы ни бурлило у каждой из них в груди, какие бы мысли не возникали в их головах, внешне обе они оставались спокойными. Их лица были копиями портрета забитой до смерти крестьянки, их тела были маленькими и острыми, как иглы. И Кира тоже оделась сегодня в чёрное, как будто отвратительная погода подсказала ей траурный цвет.
Потом Костя подошёл и схватил Киру за локоть. Он держал крепко, его пальцы сжимались всё сильнее и сильнее, так что казалось, что рука её вот-вот сломается под этим нажимом. Она даже была уверена, что он хочет сломать ей руку и сломает в конце концов. И она видела, что Дине не будет до этого дела.
— Думаешь, ты самая умная? — спросила Дина. — Думаешь, прикинулась тупой овцой, никто не догадается, что ты делаешь?
Кира не думала, что она — самая умная, но она действительно пыталась прикидываться прежней: растерянной, испуганной, отупевшей — и действительно надеялась, что никто не заметит произошедших с ней изменений.
— Где?
Дина сделала шаг вперёд, упёрла руки в бока, и её чёрная кожаная куртка, слегка хлопнув, поднялась за спиной маленькими острыми крыльями. Костя приподнял Киру за руку, так что боль стала жгучей, как передержанный горчичник. Но Кира не обратила на неё внимания, такую боль она умела пережидать. Она старалась думать быстрее, предчувствуя, что сейчас, независимо от её воли, включится мотор вечной дымомашины, застрекочет «жить-жить-жить», и голова, наполнившись туманом, отключится. Нужно было срочно понять, что Дина ищет. И вот тут Кира действительно испугалась — за Вэла.
А Дина уже пошла по комнате, открывая дверцы встроенных в стену шкафов, выворачивая на пол ящики. «Деньги, — с облегчением поняла Кира. — Она ищет деньги. Но как она поняла?»
— Думаешь, как я поняла? — спросила Дина, издеваясь. — А никак. Я просто всегда знала, что ты — притворщица. Даже маленькая была — ядовитая гадина, вся в отца. Где деньги? Я всё равно найду.
— Я не понимаю, — твёрдо проговорила Кира. Это было осознанное решение — прекратить играть, показать своё настоящее лицо. И едва она это сказала, как боль усилилась, начавший было сгущаться туман рассеялся, стало жутко страшно и запредельно весело, и мотор «жить-жить» отключился — кажется, навсегда. Жить больше не было главной её задачей.
— Не понимаешь? — Дина снова придвинулась, занесла руку и резко ударила. Её остро заточенные ногти скользнули по Кириной щеке, оставляя яркие царапины, на которых мелким бисером выступила кровь. — Деньги где? В доме? Или вывезла.