— А вот мне говорят, что у вас в цоколе полы вскрыты. Это что значит?
— Я не знаю. Это ещё Дима, перед смертью. Он говорил, трещины пошли, что-то с грунтом, то ли вспучился, то ли просел… Я в этом совсем не разбираюсь.
Он снова посмотрел скептически, и снова собирался спросить что-то язвительно-уничижительное, но в этот момент зазвонил его телефон.
— Да, — отрывисто сказал следователь, приняв звонок. — Что? Я занят сейчас. А! Да? Даже так? Хм. Ясно. Думаешь, так? Ну, посмотрим.
Он нажал отбой и посмотрел на Киру совсем с другим выражением лица. Сказал:
— Ну что ж, спасибо за помощь, будем разбираться, — и, оставив её в гостиной, пошёл к бассейну. А она похолодела от ужаса, потому что это значило, что появился другой подозреваемый. А это значило, что они нашли Вэла, потому что больше подозревать им было некого.
И когда к ночи её дом стих и опустел, она ничего не могла убирать, она просто сидела на лестнице и до боли в глазах смотрела на картину, на которой Харон отталкивал багром от своей лодки несчастные души тех, кто не был как следует погребён, а они теснились, напирали, не давали пробиться другим, погребённым. Она видела Дину, и её мужчин, и их жертв: самого Багрова, и женщину с младенцем, и жену Вэла, и ещё десятки других, неизвестных ей, вмурованных в днища построенных Диной домов, тех, которых не найдут никогда или найдут ещё очень нескоро. И она видела себя и не понимала, почему тоже изображена здесь, почему, подхваченная смерчем, тоже несётся к Харону, и значит ли это, что скоро она тоже должна будет умереть.
27. Жертва плакать не будет...
Вэл оставил машину — с открытыми дверцами, с ключами в замке — на окраине цыганского посёлка рядом с городом, но недооценил цыган. Им хватало своих проблем, и они не стали связываться с бесплатным сыром, прекрасно чуя мышеловку. Жители посёлка позвонили в полицию, сдали джип, и трое свидетелей подробно описали чужака, который бросил машину рядом с их домами.
Сначала Кира ничего не знала про машину, ей ничего не сказали, просто принесли фоторобот Вэла и спросили, не знает ли она этого человека.
— Нет, — сказала она, — не знаю. А кто это?
Он был не очень похож на себя, как не похожи на реальных людей все подобные портреты, но Кира поняла, кого они имеют в виду. И леденела от ужаса, когда увидела, что они пошли в дом напротив. И прокляла себя за то, что познакомила Тамару Алексеевну с любимым своим человеком. После ухода полиции она отправилась к ней узнать, что та сказала, что будет с ними со всеми, но наткнулась на запертые двери. Дом Тамары Алексеевны молчал, даже собаки не издавали ни звука. Как будто Кира была невидимкой, как будто звала, звонила и стучала совсем из другого мира, из мира, который не видят, не замечают, откуда не доносится ничего, кроме смутных, едва угадываемых отзвуков. Где все слишком молчаливы, чтобы шуметь.
Ну а потом полиция приехала снова. Кира увидела лицо следователя на экране видеофона, и сердце её упало. Она поняла, что Тамара Алексеевна рассказала про Вэла, и даже если они не смогли найти его, узнать, как его зовут, они поняли, что Кира замешана в исчезновении Дины, во всех этих странных смертях. Ей стало абсолютно ясно: там, куда они отвезут её, она умрёт, чтобы оказаться на картине, где будет вечно стремится к Харону, станет фигурой, завершающей спирали.
Кире стало жалко Псов — как бы полиция не оставила их одних в пустом доме, ведь никто больше сюда не придёт, и они погибнут от голода и жажды. «Надо будет попросить, чтобы их выпустили на улицу», — подумала Кира и открыла дверь.
Следователь вошёл — один. Поздоровался вежливо, вытер ноги, прошёл в гостиную и сел там на краешек дивана, сцепил руки, словно не знал, как начать трудный разговор. А потом внезапно стал спрашивать про Алину: какие с Диной были отношения, как обстояли дела со здоровьем. Кира честно рассказала и про гипертонический криз, и про то, что Дина сестру боготворила, испытывая вечную благодарность за то, что Алина сделала для неё после смерти родителей. Сказала, что жила Алина полностью на содержании младшей сестры, потому что с некоторых пор испытывала серьёзные психологические проблемы, отчего не могла устроиться на работу, да и в принципе с трудом находила контакт с людьми. Отвечала и не понимала, какое отношение это имеет к смерти Кости и к пустому джипу Дины.