— Любой умный, образованный человек знает, что живых детекторов лжи не существует. — Раф дернул рукой в жесте отвращения. — В противном случае отпала бы необходимость в судах и уголовном судопроизводстве.
Хобарт откашлялся.
— Вы бы очень удивились, узнав, насколько, по результатам опросов, в среднестатистическом человеке сильны предрассудки.
— Я не собираюсь жениться на среднестатистическом человеке.
— Понимаю, мистер Стоунбрейкер. Но в итоге у нас серьезная проблема с вашим имиджем.
«Сейчас с имиджем одни сплошные проблемы», — подумал Раф. После многих лет жизни по своим собственным правилам, ему теперь вдруг нужно было беспокоиться о том, как его воспринимают окружающие. Это чертовски раздражало.
— Даже если бы сталкеры могли чувствовать ложь, — терпеливо сказал он, — что в этом такого отталкивающего? Полагаю, что вы бы подобрали мне разумную и честную жену.
— Подумайте вот о чем, мистер Стоунбрейкер, — Хобарт решительно посмотрел ему в глаза. — Вы захотели бы быть женатым на ком-то, кто точно смог бы обнаружить даже крошечную, ничего не значащую ложь? Вы захотели бы жить с женой, которая будет знать, что вы солгали, когда утверждали, будто в купальнике она похожа на кинозвезду? Иногда милая полуправда просто необходима для счастливой жизни.
— Хорошо-хорошо, я понял вашу мысль. Но факт остается фактом, я не обладаю волшебной силой узнавать, говорят ли мне правду или нет.
Не совсем.
На самом деле интуиция охотника, помогавшая ему в бизнесе и в занятии частным сыском — его хобби, иногда сигнализировала о том, что его хотят ввести в заблуждение. Но он убедил себя, что этой способности было далеко до определения лжи. Из всех его личных недостатков этот уж точно не мог отвратить женщину от замужества.
Хобарт пристально посмотрел на него.
— Намного больше людей, чем вы думаете, не испытывают желания связывать свою жизнь со сталкерами. Они боятся, что в старых сказках есть доля истины. Но, хотя от них и трудно отмахнуться, эти предрассудки — не единственное наше серьезное препятствие, мистер Стоунбрейкер.
Раф сложил руки на груди и прислонился плечом к нижному шкафу.
— Вы хотите сказать, что у меня есть и другие недостатки?
— Ну…
— Скажите, Батт, а мне вообще что-то светит на брачном рынке?
— И да, и нет.
— Пять кругов ада, что это значит?
— Одна из самых больших проблем заключается не в природе вашего таланта, а в том, что вы — Стоунбрейкер.
Черт! А он-то рассчитывал, что его фамилия поможет ему в преодолении некоторых негативных аспектов таланта.
— Я думал, что это одно из моих немногих преимуществ.
— Это так, но не совсем.
— Черт побери, Батт…
— Я имею в виду, что, конечно, ваша фамилия говорит сама за себя. Каждый в трех городах-штатах знает «Стоунбрейкер шипинг». Эта фамилия внушает огромное уважение и в светском обществе, и в деловом мире. Ваша семья сделала большой вклад в развитие Нью-Сиэтла.
— Ближе к сути, Батт.
— Суть в том, — Хобарт тщательно подбирал слова, — что вы не хотите связывать себя со «Стоунбрейкер шипинг». Вы не пошли по стопам своего деда, даже не сделали карьеру в науке, как ваши родители. Вместо этого вы полностью отдалились от источника семейного благосостояния.
— О! — Раф закрыл на мгновение глаза. — Теперь я понял.
Губы Хобарта неодобрительно скривились.
— Все стало бы гораздо проще, если бы вы заняли свое место в империи Стоунбрейкеров.
«Хобарт прав», — подумал Раф. По сравнению с остальными проблемами эта, пожалуй, для профессиональной свахи была одной из самых сложных. Любая женщина, которую можно было бы убедить преодолеть отвращение к браку со сталкером из семьи Стоунбрейкер будет ожидать, что они станут вращаться в тех же элитных светских кругах, что и остальная семья. Он же в девятнадцать отвернулся и от этого общества, и от семейного богатства.
Раф рассмотрел проблему с точки зрения охотника. В некотором роде он стал жертвой своей собственной стратегии.
Как только что сказал Хобарт, почти каждый, кто хоть чуть-чуть вращался в деловом мире, слышал о «Стоунбрейкер шипинг». К счастью, подумал Раф, почти никто не знает о нынешнем крайне плачевном положении судоходной династии, основанной его прадедом.
Еще было время спасти и компанию, и благосостояние двух тысяч человек, зависевших от фирмы, включая многих членов его большого семейства. Раф день и ночь работал над этой проблемой на протяжении многих недель. У него было только три месяца, чтобы выполнить поставленные задачи.