— Дело не в этом. — Он запнулся. — Хотя нет, в этом.
— Если хочешь, чтобы я помогла тебе с этим семейным делом, лучше расскажи все целиком и полностью.
Он замешкался, но немного погодя все же решился:
— Я сам не в курсе всей истории. Дед никогда не говорил об этом. Впрочем, несколько лет назад мне стало любопытно, и я сделал кое-какие изыскания.
— И что обнаружил?
Раф провел пятерней по волосам, повернулся и прошел в библиотеку. Позади себя он услышал шаги Орхидеи. Остановившись, он обернулся и заметил, что она очень внимательно его изучает. Чересчур уж внимательно.
Его осенило, что у нее не было особых причин в чем-то ему верить. Раф и сам удивился, как тревожно ему стало от этой мысли. Он напомнил себе, что у него нет прав на ее преданность. В отношениях с Орхидеей он был всего лишь деловым партнером и временным любовником.
Угнетенный этой мыслью, Раф сел в одно из глубоких кресел перед незажженным камином.
— Отца Селби звали Перри Калверторп. Калверторпы — мои кузены со стороны бабушки.
— Это я сама уже давно уяснила. — Орхидея устроилась в кресле напротив. — Продолжай.
— Когда-то Калверторпы были гораздо могущественнее Стоунбрейкеров. Но времена меняются. Перри Калверторп так и не смирился с превратностями судьбы, подарившими Стоунбрейкерам более видную роль в нью-сиэтлском корабельном бизнесе. Он считал, что его каким-то обманным способом лишили законного наследия.
— Что же случилось?
Раф встретился с ней взглядом.
— Мой дед поставил его во главе нью-ванкуверского отделения. И там начались проблемы. Случилась серия ограблений. Стало ясно, что кто-то обходит пломбы из студня на контейнерах с грузом. Единственным, кто знал код, был Перри Калверторп.
— Твой дед обвинил его в краже ценного груза?
— Не совсем. Насколько мне стало известно, Альфред Джи сам отправился в Нью-Ванкувер, чтобы выяснить, что там, черт возьми, происходит. Перри пришел в ярость. Он почувствовал себя униженным, что дед ему не доверяет. Они сильно поссорились. Альфред Джи сместил Перри с поста главы отделения.
— Перри, должно быть, пришел в бешенство.
— Именно. В попытке доказать свою невиновность он устроил ловушку для воров. Ему удалось застать их врасплох, но в процессе его убили.
— Как ужасно.
— Когда все закончилось, настоящих воров поймали, только жена Перри так и не простила деда. Она винила его в смерти мужа.
— И заодно внушила Селби, что твой дед виноват.
Раф пожал плечами:
— Она внушила сыну, что виноваты все мужчины в нашей семейной ветви. Тетя Элизабет долгое время болела и повредилась умом. Перед смертью она убедила себя, что, если бы Перри был жив, то занял бы место деда у штурвала «Стоунбрейкер шиппинг», а Селби в конечном счете последовал бы по стопам отца. И Селби вырос с этой мыслью.
— Ясно.
Воцарилось молчание. Вслушиваясь в тишину, Раф наблюдал смену эмоций на лице Орхидеи. Не следовало придавать такого уж большого значения, верит она ему или нет, однако для него это было важно.
Важно, чтобы она ему верила.
— Как печально, — наконец сказала Орхидея.
Раф немного расслабился.
— С точки зрения Селби, может, и печально. С моей же — большая заноза в заднице.
К его изумлению, она усмехнулась.
— Раф, ты просто рожден, чтобы разбираться с большими занозами в заднице. Готова поспорить, что на самом-то деле ты помираешь от скуки, когда такие занозы кончаются, а новые пока не попадаются. Чем ты развлекаешься, когда не занят какой-нибудь занозой в заднице?
— Недавно я провел эксперимент: завел роман с ледяным концентратором.
Она невинно взглянула на него.
— Кстати, о большой занозе в заднице.
— Плюс в том, что я ничуть не скучаю.
— Немного похоже на свидания со сталкером. Так какие у тебя сегодня достижения в тылу?
Раф так быстро воспрянул духом, что ляпнул, не успев подумать:
— Думаю, я нашел эту парочку из таланта и концентратора, которая пыталась вчера прикончить твоего друга Ламберта.
Глаза Орхидеи расширились:
— Правда?
— Да.
Рафу стало досадно, когда он понял, как сильно наслаждается откровенным восхищением в ее глазах.
— Это же просто чудесно! — Орхидея вскочила с кресла, села к нему на колени и обняла его за шею. — Великолепная работа. Ты и правда мастер в таких делах. Расскажи мне все.
Раф застонал, когда она поерзала, устраиваясь поудобнее. Держать Орхидею на коленях было очень приятно, но ее энтузиазм свидетельствовал о том, что, Раф, возможно, допустил серьезный просчет. С талантом и его пособником концентратором он собирался разобраться сам. Сейчас же, как он подозревал, это будет явно сопряжено с трудностями.