— В самом дальнем углу, за чёрными занавесками, — объясняет она, вероятно, удивляясь, зачем мне понадобился доступ в такое помещение, учитывая, что я уже купила все эти чёртовы вещи.
— Что ты, чёрт возьми, задумала, Чак? — спрашивает Спенсер, пока я тащу его через весь магазин, через одну занавешенную дверь за другой. Сразу за стеной членов — больших членов, маленьких членов, зелёных членов, голубых членов (доктор Сьюз гордился бы) — я нахожу раздевалку.
Спенсер понимает это прежде, чем я успеваю произнести хоть слово, хватает меня за талию и увлекает за занавес, в стиле страны драм. Он использует своё тело, чтобы прижать меня к зеркалу в задней части маленькой комнаты, позволяя чёрной занавеске опуститься на место позади нас.
— Ты такая чертовски порочная, — выдавливает он, немного удивлённый, но очень довольный. Его зубы обнажены в подобии рычания, а руки грубые там, где они впиваются в розовую ткань моего большого свитера. Тревога и страх исчезли, изгнанные обещанием секса.
— Порочная? О чём ты говоришь? Я вернула тебя сюда, чтобы поговорить.
Он хватает меня за волосы, ослабляя хватку в последнюю секунду, когда вспоминает, что я сняла повязку всего несколько часов назад. Его пальцы дрожат, когда он ослабляет хватку, вместо этого кладя свою цепкую ладонь мне на грудь.
Он не особенно любезен, когда разминает её через пушистую ткань свитера, сила его хватки становится очевидной с каждой лаской. Другая рука Спенсера остаётся на изгибе моей талии, удерживая меня на месте. Он облизывает губы и качает головой со злодейским смешком.
— Поговорить, да? — удивляется он вслух, а затем разворачивает меня, заставляя прижать ладони к зеркалу, чтобы не упасть. Сумка падает на пол как раз перед тем, как мои руки встречаются со своими собственными отражениями.
Взгляд Спенсера яростный, алчный… защищающий.
Мне нравится, как мы смотримся вместе: он со своими серебристо-пепельными волосами и сине-зелёным взглядом, я со светлыми кудрями и очками, скрывающими голубые глаза. На мне этот большой мешковатый свитер с шортами под ним, в то время как он щеголяет в расстёгнутой чёрной толстовке и серой футболке.
— О чём ты хотела со мной поговорить? — Спенсер удерживает меня, его руки на моей талии, его лицо смотрит поверх моего плеча на моё отражение, в то время как я смотрю прямо на него в ответ.
— Я не хочу, чтобы ты расстраивался, — признаю я, потому что, хотя я и привела его сюда, чтобы трахнуть — уверена, мои друзья будут дразнить меня из-за этого веками, — я также хотела сказать это. — Я признаю, что сначала влюбилась в тебя, что меня устраивало быть твоей и только твоей. Ты ведь знаешь это, верно?
Он с трудом сглатывает, как будто в горле у него застрял комок эмоций, с которым ему нужно справиться.
— Я знаю, — бедный Спенс. Его голос — грубый шёпот, и на эту короткую ужасающую секунду я не могу не волноваться, что он может передумать. Что, если он не сможет пройти через это? Что, если он попросит меня отказаться от свадьбы? Как бы я вообще с этим справилась? — Пять на пять, верно?
— Не говори так, — теперь я та, кто шепчет. — Дело не в этом.
Он кладёт подбородок мне на плечо и протягивает руки вперёд, сцепляя их вместе под моей грудью. Сейчас он кажется более задумчивым, чем когда-либо прежде.
— Это так, — признаёт он, на минуту закрывая глаза. Когда открывает их, они яркие и любопытные, и он, кажется, не может удержать это любопытство подальше от своей ищущей руки. Каким-то образом он добирается до моих шорт, расстёгивает пуговицу и проскальзывает внутрь.
Я подавляю стон, поворачивая к нему голову, приглашая его для поцелуя своей близостью. Он заглатывает наживку, скользя языком между моими приоткрытыми губами, поцелуй, который не имеет ничего общего с чувством собственности, в нём три части привязанности, одна часть похоти.
— Я не расстроен, Чак, — Спенсер отстраняется и снова поворачивается к зеркалу, поглаживая меня через трусики и наблюдая за моим лицом в зеркале. — Я счастлив, если ты счастлива. Я просто не хочу, чтобы про меня забыли.
— Никогда. — Это слово звучит резко, почти как рычание. Я не думаю, что он ожидал этого от меня. Я отталкиваюсь от него и поворачиваюсь, мои груди прижимаются к его груди, мои шорты падают на пол. Упс. Спенсер кладёт руки мне на бёдра, когда я смотрю на него снизу-вверх. — Если я когда-нибудь понадоблюсь тебе одному, скажи. Мы можем отправиться в путешествие вместе. Мы можем заняться серфингом. Мы можем трахаться.
— Мы можем трахаться? — похоже, он особенно взволнован последним.