Боинг протянул пальцы к шее Алины, где находились крепления маски, намереваясь снять её, — подача кислорода тут же прекратилась бы автоматически, но… Алина включила встроенный фонарь, который находился на лбу, разглядела Боинга, отпрянула назад, высвободила из-под него свои ноги и тут же взмыла вверх. Трепыхаясь и извиваясь, подлетела к потолку и ощутимо к нему приложилась. Взвизгнула. Звук удара и визг прекрасно были слышны Боингу даже снизу, с кровати. Потом Алина развернулась и вновь ослепила его фонарём. Пришлось перейти с ночного зрения на обычное, да ещё и сузить зрачки. Конечно, видимость была при этом минимальная. Встав на кровати, Боинг осторожно ухватил Алину за лодыжку. Инерция толкнула его к потолку, и Боинг осторожно подставил ладонь, тормозя своё движение. Алина завизжала опять и забарахталась, мешая нормально маневрировать и за что-нибудь ухватиться. Боинг всё-таки пробрался пальцами к креплениям её маски и нажал на них, отсоединяя. Маска отошла от шейных держателей с лёгким «чпок» и сложилась в капюшон; налобный фонарь наконец-то погас. Алина тут же откинула капюшон с головы, и её волосы взвились облаком, мешая диагностировать, сильно ли её носовое кровотечение.
— Убери от меня руки! — вскрикнула она, когда Боинг попытался пальцами ощупать её лицо и нос. Теперь слышно её было очень хорошо. Голос Алины звучал слегка гнусаво.
— Ситуация стабилизировалась, — попытался донести до неё Боинг. — Требуется выполнить диагностические манипуляции для определения масштаба повреждений.
— Каких ещё повреждений?!
— Наблюдаются косвенные признаки носового кровотечения. Требуется убедиться…
Алина шмыгнула носом и отпихнула его руку.
— С кораблём что, придурок?! Почему свет не включается?!
Боинг ответил:
— Информация отсутствует. Требуется провести диагностику на мостике.
— Ну вот иди и проводи! И чтобы свет был! — она закинула руки назад, — чуть не крутанувшись при этом всем телом, — и собрала волосы в хвост. Боинг расширил зрачки, но всё равно…
— Сперва необходимо оказать неотложную помощь личному составу, — сказал он, снова протянув руку к лицу Алины. У него ведь в пальцах датчики. Он сможет определить, сильно ли повреждение, сильно ли течёт кровь, а если кровотечение произошло из-за смещения носовых костей? То это опасно для жизни!
— Да на, блин, придурок, — вздохнув, Алина зажмурилась и подставила лицо под его ладонь. Форма носа не изменилась, кровь на губах уже вытертая и смазанная, новой не течёт. Сканирование не обнаружило внутренних повреждений, и Боинг, успокоившись, произнёс:
— Состояние в пределах нормы.
— Теперь давай на мостик и делай свет, — несильно стукнула его Алина по руке.
— Приказ принят к исполнению, — ответил Боинг и отпустил её, развернулся и направился к дверям. Если те не раскроются, — а они не раскроются, ведь искин перед отключением наверняка их заблокировал, то придётся отжимать их вручную. Боинг вызвал в памяти схему внутренних устройств яхты. Где-то за переборками было спрятано ручное управление дверей.
— Погоди! — позвала Алина. — Эй, Боинг?! Иди сюда, помоги мне! Я с тобой!
Боинг послушно развернулся обратно. По пути ему пришлось оттолкнуть в сторону одеяло, журнал, упаковку от очередного сэндвича и какой-то тюбик с косметикой. Он протянул руку и взял Алину за плечо, — девушку уже развернуло вокруг оси. Ухватив за ткань скафандра, Боинг потащил Алину за собой.
— О-ох, — только и сказала она. Потом постаралась повернуться, используя его как опору. Потом вцепилась в него руками и даже одной ногой. Впрочем, ногу она тут же убрала. Но пальцы сжала намертво. Они сминали ткань рубашки, — пиджак от костюма Боинг перед сном снял и повесил на спинку кресла второго пилота… Должно быть, сейчас он парил в невесомости на мостике.
Боинг отсчитал нужную панель и вскрыл её, добрался до ручного механизма по открыванию дверей и нажал на рычаг. Двери с тихим гудением распахнули створки примерно на десяток сантиметров. Дальше пришлось разжимать их и раздвигать вручную. Боинг задействовал имплантаты. Алина держалась за его рубашку на спине, сдавливая ворот.
— Ох, блин, и как ты тут что-то видишь вообще, — нервно пробормотала она. А когда двери раздвинулись, пристукнула кулачком по его плечу: — Вот, молодец… Так. Мостик — это, кажется, направо надо.
Коридор встретил их чернотой. К мостику было налево, и Боинг уверенно свернул туда, время от времени хватаясь рукой за специальный поручень, расположенный под самым потолком. Мелькнуло и пропало предложение оставить Алину здесь. Нельзя; она просила взять её с собой на мостик.
Боинг наткнулся на картину, одну из тех, что всегда висели здесь, закреплённые на магнитных держателях. Должно быть, экстренное торможение сорвало её с креплений. Следом в лоб ему чуть не прилетел туфель Алины. Некоторые из них она оставляла при входе в шлюз, как обычную уличную обувь.
Мостик встретил их такой же темнотой, на приборной панели и на клавиатуре не горело ни одной клавиши, обзорные экраны ничего не транслировали. Боинг вновь — тщетно — обратился к искину. Его словно и не было никогда. В отсутствие управляющего искусственного интеллекта корабль ощущался, как груда металла и пластика, казался мёртвым, тяжёлым и неуправляемым. В принципе, Боинг мог бы полностью взять управление на себя, но это касалось только вспомогательных систем жизнеобеспечения и досветовых и маневровых двигателей, — при условии, что они не повреждены. Определить местоположение яхты, рассчитать время перелёта мог только бортовой компьютер, Боинг не имел встроенных программ для космической навигации и ориентирования.
— Мы уже где? — дрожащим голосом спросила Алина.
— Достигнута локация «мостик», — ответил Боинг. Он потянул Алину за рукав и усадил её в кресло второго пилота. — Просьба занять сидячее положение и закрепить на теле страховочные ремни.
Алина немного натянуто хихикнула. Её волосы опять расплелись и взвились вокруг головы тёмно-серым облаком. Боинг заметил, как руки девушки нащупывают концы ремней, и перелетел к своему, пилотскому креслу. Он опустился в него и привёл спинку в вертикальное положение, пристегнул ремни и развернулся к рабочей панели. Кнопка перезагрузки системы была надёжно скрыта под пластиковым чехлом, да ещё и утоплена в углублении. Боинг сковырнул защитный кожух, и пластик под его пальцами треснул. Наверное, с момента создания этого корабля никто ручной перезагрузкой не пользовался, люди слишком привыкли полагаться на автоматику, да и киборги тоже. Боинг умел управлять космическим кораблём, лишь полагаясь на готовые отчёты рабочих систем и программ искина. Строить и выводить расчёты самому? Но как?
Пальцы нажали на кнопку. И сперва ничего не произошло. Но затем Боинг услышал, как тихо-тихо под полом заработал вентилятор, как загудело базальное серверное ядро, содержащее голокристалл, сердце их искина. Прошла минута, и приборная панель очень медленно и тускло, будто звёзды в тумане, разожгла свои огни-клавиши. «Требуется время на диагностику внутренних повреждений, — сообщил искин. — В связи с самопроизвольным отключением, был произведён экстренный откат системы к более ранней версии». Боинг не разбирался во всём этом. Он был охранником и телохранителем, а не вот это вот всё.
— Ну что? Заработало? — потребовала Алина. — Почему не включается свет? И гравитация? И… где мы?
Боинг обернулся к ней и сказал, повторил слова искина:
— Требуется время на диагностику внутренних повреждений.
Алина невесело хохотнула.
— Ещё и повреждения, да? Ну вообще здорово… — её голос дрогнул. — Ты поэтому меня… в скафандр? А сам почему не надел? А? Отвечай, что молчишь?
— Пожалуйста, уточните вопрос или переформулируйте, — ответил Боинг. Влезать в скафандр очень не хотелось. Если после всех разбирательств Алина всё-таки заставит Боинга в него влезть, то пусть это произойдёт как можно позднее.
Вместо того, чтобы переформулировать, Алина схватилась за лицо и простонала так, как будто у неё что-то заболело.