— Они же сказали, что ты теперь как человек. Ну зачем ты так со мной? Всё из-за тех приказов, да? Но я их отдавала… Я думала, это будет весело. Мол, смотрите, у меня есть кибер, он послушный, как собачка, и выполняет команды… — она шмыгнула носом. — А ты меня… в скафандр, первой… А сам — нет. Не успел что ли? Г-герой… Боинг, мы с тобой тут застряли, я точно знаю. Мы не успеем к возвращению папы, мы тут… — она всхлипнула и согнулась в кресле, — мы тут умрё-о-ом!
Боинг счёл заявление Алины сомнительным. И так как приказа пойти и надеть скафандр не последовало, внутренне расслабился. Если смерть и произойдёт, то не скоро. Вентиляция работала в штатном режиме, кислородные баллоны в случае ЧП всегда имелись в наличии, кроме того, была налажена система высвобождения кислорода и захвата углекислого газа, фрисская технология. Воды и пищи было с избытком. И кормосмеси тоже. В крайнем случае Боинг мог уйти в гибернационный режим, чтобы снизить потребление системой кислорода до минимума.
Что его сейчас тревожило — это состояние Алины. Она расплакалась, хотя у неё не наблюдалось никаких повреждений. Боинг знал, конечно, что слёзы могут возникать и из-за сущей ерунды. Из-за отсутствия денег на кредитной карте. Из-за прямого запрета и невозможности пойти на крутую вечеринку. Из-за требования Павла Павловича всю неделю ходить в офис на работу и разбирать там бумаги. Но сейчас-то что произошло, и как это исправить? Из-за Алининых слёз ему хотелось вскочить, перейти в боевой режим и уничтожить опасность, что эти слёзы вызвала — но он не мог этого сделать. Эту опасность — открытый космос — просто так не победишь. А жаль. Ведь Боинг семёрка. Он бы справился с чем угодно. Он — самое эффективное человеческое создание, самое лучшее, венец творения. Правда, — напомнил себе Боинг и ощутил в связи с этим странное разочарование, — теперь он поломанный. Как и все остальные киборги. У него чип. И он не лучше любой шестёрки. Однако Алина считает, что с чипом он больше станет похож на человека, так что…
Даже если он и должен теперь вести себя как человек, слёз они от него не дождутся, Боинг ещё раз просканировал Алину, скукожившуюся к кресле, и стиснул пальцы в кулак. Нет, рыдать он не будет.
— …и я в туалет хочу! — выдала вдруг Алина. — А там везде темно и невесомость!
— Санузлы оборудованы специальными насадками на случай возникновения подобных ситуаций. Насадки одноразовые, гигиенически чистые и утилизируемые, — охотно проинструктировал Алину Боинг.
— Иди к чёрту! Сам делай свои дела в эту хрень! Я нормально хочу! Долго ещё ждать?
Боинг сверился с внутренним экраном и не нашёл никаких входящих сообщений от системы корабля. Тестирование всё ещё велось.
Внезапно посветлело. И мелодичный женский голос, идущий от скрытых динамиков, произнёс:
— Приветствую вас на борту. Пользователи идентифицированы. Системы корабля стабильны и готовы к работе. Какие будут указания?
При первых же звуках голоса Алина вскинула голову.
— А откуда голосовой режим? — удивлённо спросила она.
— Был произведён откат системы до заводских настроек, — сообщил искин корабля. — Хотите применить пользовательские настройки?
— Сделай как было раньше, а то папа будет… Он заметит, что я брала яхту и всё поймёт… — Алина засопела. — Блин, нет, он и так всё поймёт.
После слёз и истерики у неё было покрасневшее и опухшее лицо. Наверное, будет лучше, если она об этом пока не узнает. Алина всегда нервничала, когда с её лицом что-то происходило, будь то неизвестно откуда выскочивший прыщик или изменившийся цвет.
— Выключи невесомость, — приказала Алина. — А говорить будешь его голосом, — она ткнула пальцем в Боинга. Ну, разумеется. Алина не любила, когда рядом с нею находились другие женщины, пусть даже это были всего лишь женские модели киборгов, — на взгляд Боинга ничем по физическим и техническим характеристикам не отличающиеся от мужских, — или всего лишь женский голос в динамиках.
— Принято, — сообщил искин приятным мужским голосом. Его, Боинга, голосом. Как только искин начал работу, они, как и раньше, вошли в синхронизацию, и теперь бортовой компьютер попросту скопировал его голосовые настройки. Боинг обозначался ещё одним устройством, подключённым к искину по беспроводному соединению. Как флешка.
— Производится повышение гравитации по нарастающему типу, — сообщил искин, и тут же сила тяжести стала расти.
— Сама вижу, — огрызнулась Алина и шмыгнула носом. — Хватит сообщать о всякой ерунде.
— Приказ принят к исполнению, — ответил искин совершенно в его, Боинга, формате. Что бы это значило? Применение стандартного машинного ответа внезапно показалось Боингу оскорбительным. Его скопировали! Он больше не был индивидуальным, самым лучшим и исключительным, потому что Алина решила, что сорванным, человеком, он будет лучше, а теперь ещё и бортовой компьютер корабля начал копировать его голос, фразы и манеру ответа!
Алина не заморачивалась никакими размышлениями. Как только сила тяжести установилась до ноля целых и восьми десятых g, она быстро выпуталась из страховочных ремней и ринулась по направлению к ближайшему санузлу. Боинг остался один на один с искином. И, недолго думая, отдал невербальный приказ вернуться к пользовательским настройкам.
— Ну, и где мы? Ты уже определил? — из туалета Алина вышла приободрившаяся и умытая, с заправленными за уши и приглаженными мокрой рукой волосами. Нет, она старалась держать себя в руках и делать вид, что ничего не происходит, но на самом деле нервничала и переживала, — догадался Боинг. Слишком небрежно лежали её волосы. А ещё… А ещё Алина выглядела очень непривычно без своих туфель. Когда она снимет скафандр и наденет их, воспринимать её Боингу будет проще.
— Выполняется диагностика, — ответил за искина Боинг.
— А этот что молчит? — Алина обернулась по сторонам, как будто взгляд на динамики мог заставить искин перейти к заводским настройкам.
— Все ресурсы затрачены на выполнение основной задачи. — Боинг не соврал, нет. Искин действительно приступил к сканированию ближайших солнечных систем и определению их местоположения, и на это действительно тратилось много ресурсов. Но ещё ему не хотелось слышать, как другая машина, скопировав его голос, общается с Алиной. Не хотелось видеть, как её внимание обращается на кого-то другого кроме него. Это было странно. Боинг не мог подыскать логичного объяснения своей нелюбви. Разве что его бракованность после операции стала проявляться ещё сильнее. Этого Алина от него добивалась? Необъяснимых поступков и желаний? Люди — они именно такие?
— Расчётное время до получения результатов — тридцать пять минут, — добавил Боинг, предупреждая возможный вопрос Алины «ну и долго мне ждать?»
— Я так понимаю, до гасилки мы не долетели, — уточнила вместо этого Алина. И добавила нервно: — Ну ты хоть кивни что ли, если я права! Не сиди столбом! — Она хохотнула и прикрыла рот рукой.
Всё верно, Боинг до сих пор сидел в своём кресле, пристёгнутый страховочными ремнями. Вставать не было необходимости, пока ему не отдали приказ что-то выполнить. Приоритетным было получить информацию от искина, проработать и выстроить новый маршрут следования, а это нужно делать сидя за штурвалом и приборной панелью.
Боинг кивнул. Качнул головой, двинув подбородком вверх и вниз. Это движение он часто видел у людей.
— Ну, понятно… И нам ведь месяц тут торчать, — продолжала Алина. — Пока не погасится двигатель. Если мы не отыщем поблизости ни одной гасилки.
Боинг кивнул снова. Алина положила руку на пластиковую стенную переборку. Потом прижалась к ней плечом.
— Отец меня убьёт, — произнесла она. — Он просто… Запрёт меня дома пожизненно. — Алина дрожащими пальцами заправила за ухо выбившуюся прядь волос. — Я на кухню, — сказала она чуть погодя. — Надо выпить чаю. Подождём, что обнаружит искин. Может тут есть что-то поблизости. Какая-нибудь станция с гасилкой, планета… Что-нибудь.
***
Орхидея «Сверхновая» получилась с первого раза. Боинг пришёл на кухню и положил бумажный цветок перед Алиной. Его бывшая хозяйка сидела за столом, схватившись за кружку с чаем обеими руками. Тот уже остыл, а она, судя по содержимому чашки, не выпила и глотка.