— Я виноват в этом? — уточнил он.
— Частично. Потому что такой… вапще классный… — Вопреки своим словам, Алина внезапно зевнула.
— Классный? — повторил Боинг, придав голосу вопросительную интонацию. Иногда это позволяло получить ответ, экономя время на проговаривании фразы-вопроса. Боингу нравилось быть лаконичным.
— У меня ещё таких не было, — хрипло призналась Алина. — Неопытный, но решительный, не боишься экспериментов. Парни обычно не такие. Ленивые и ноют хуже баб. И говорят только о деньгах, машинах и музыке. А тебе их надо слушать… Скукота…
— Я не говорю о машинах и музыке, — сказал Боинг.
— Вот-вот. Видишь же, ты у меня просто золото. На фиг других. Тем более, с таким хозяйством! М-м… — Алина зевнула опять. — А ещё ты такой ранимый… Вроде и нет, но мне так… кажется.
Она ещё больше скрутилась в калачик, и Боинг догадался, что на неё можно накинуть одеяло, чтобы защитить от прохладного воздуха. В целях экономии питания и энергии, а также для наилучшей регуляции биологических ритмов, в искине была заложена программа, понижающая по ночам отопление корабля на несколько градусов.
Рука Боинга легла поверх одеяла, укутывая Алину по плечи, застыла… Алина выкрутилась и перевернулась на другой бок, вжалась в Боинга спиной и ягодицами и негромко засопела.
Вопреки своим же словам, заснула она на удивление быстро. А Боинг потратил ещё некоторое время на то, что уже давно должен был сделать. Разыскал в электронной библиотеке данные по тематике «половой акт» и взялся за их изучение. Не сказать, что прочитанное вселило в него уверенность. По всему выходило, что они с Алиной очень часто за прошедшее время производили «половой акт», — в книгах это называлось «заниматься сексом». Однако все книги подряд утверждали, что люди сексом на корабле не занимаются, потому что это ухудшает психологический климат в коллективе, вредит взаимоотношениям и снижает производительность труда. Так всё-таки «секс» или «терапевтическое воздействие»? Боинг терялся в понятиях и их значениях. Быть может, Алина решила, что они больше не будут заниматься сексом, потому и стала так одеваться и вести себя более сдержанно? Но тогда зачем этот минет? Ведь это — тоже секс!
Наверное, нужно подождать, спросить саму Алину завтра и послушать, что она скажет. Успокоив себя подобным решением, Боинг сверился с внутренними часами, убедился, что время, отведённое для сна, ещё не кончилось, и дал команду наноимплантатам блокировать любые телодвижения и звуки, пока он будет находиться во сне. Если ему приснится что-то похожее на предыдущий сон, то он хотя бы не разбудит Алину снова. Не то чтобы он был уверен в том, что подобный сон ему приснится снова, но будить Алину ещё раз не хотелось.
Боингу попалось одно утверждение в книге, по которому следовало, что у людей зачастую фобии связаны именно с сексом. Возможно потому, — предполагал автор, ссылаясь на классическое понимание человеческой психологии, — что секс идёт от продолжения рода. Боинг не мог понять, относится ли данное утверждение к нему или нет, ведь киборги были стерильны и род продолжать не могли. Но ведь инстинкты и рефлексы у них остались человеческие! Боинг заинтересовался данной фразой потому, что понял: фобия в отношении секса у него была, и ещё какая. Из-за процессора. Впрочем, похоже, что Алина успешно помогла ему с нею справиться. Наверное. Если, конечно, они всё-таки занимались сексом, а не «терапевтическим воздействием».
Окончательно запутавшись, Боинг уснул. И всё-таки увидел сон, почти ничем не отличавшийся от предыдущего. Разве что теперь Алина не ругала его, а дразнила. Насмешливо говорила, что он нежный и ранимый, называла его «котичек», а ещё сравнивала его с людьми, с которыми у неё раньше был секс.
— У тебя, конечно, хозяйство больше, но у моего друга Макса был флайер, и он меня на нём катал. А мы с тобой полетаем? А, Боинг, полетаем? Мне так нравится говорить о машинах и деньгах с моими друзьями. Раздвинь ноги, Боинг!
Алина проникала в него пальцами и приказывала:
— Не шевелись. Не двигайся. Не вздумай кончать.
И Боинг корчился внутри своего тела не в силах пошевелиться вновь, подчиняясь приказам хозяйки Алины, впуская её в своё тело, возбуждённый, взвинченный, не в силах даже кончить. Это было ещё хуже, чем с процессором.
Когда время сна закончилось, он проснулся с облегчением. Нет, спать под наноимплантатами было плохой идеей. Боинг осознал это, ощущая, как тесно и твёрдо у него стоит от подобных снов. Уж лучше бы он проснулся…
Он перевёл взгляд на Алину. Судя по медленно разгорающейся подсветке, уже было раннее утро по корабельному времени. Боинг бесшумно поднялся с кровати и так же бесшумно выскользнул из каюты. Ему хотелось побыть в одиночестве, чтобы подумать и успокоиться. Наверное, не стоит поднимать вопрос секса и терапевтического воздействия сейчас. Сны от подобных мыслей и разговоров у Боинга, судя по всему, будут отвратительными. Он прошёл на мостик, упал в пилотское кресло и почти с облегчением погрузился в складывание оригами.
***
— Являются ли сны о сексе нормой для человека? — спросил Боинг.
Алина подавилась чаем и закашлялась.
Боинг целых два дня формулировал свой вопрос и когда составил его, то не думал, что тот вызовет у Алины подобную реакцию.
Откашлявшись, она рассмеялась.
— Что, прости? Сны о сексе? А что конкретно тебе снится? — она отхлебнула ещё чаю, проглотила и выжидательно уставилась на него. Голос у Алины почти стабилизировался, но кричать пока она не кричала. Возможно, было не то настроение. — Ну так как? Расскажешь?
— Субъект по имени Алина до сих пор является моим хозяином и отдаёт мне приказы, которых я не могу ослушаться, — сказал Боинг.
— «Субъект», значит? — переспросила Алина. — Так-так…
— Так было заложено в моей прошлой программе подчинения, — уточнил Боинг.
— А ну, назови меня по имени.
— Алина, — ответил Боинг.
— Сейчас я для тебя кто? Субьект? Объект? Человек?
Боинг моргнул, обработал информацию и выдал ответ. Кажется, он понял, отчего Алина начала хмуриться. Люди придавали очень большое значение именам, статусам и положению. А он выразился некорректно. Следовало исправиться.
— Ты — Алина, моя бывшая хозяйка второй степени, на данный момент являющаяся моим официальным опекуном, согласно закону «О создании общества защиты киборгов»…
— Так, ладно, проехали. Дальше рассказывай, — постучала Алина ложечкой о край чашки. — Что там со снами-то? Ну отдаю я тебе приказы, и что?
Следовало использовать в своей речи больше местоимений, имён и обращений. Боинг вздохнул.
— Ты отдаёшь приказы и бьёшь. Несильно. Или трогаешь член. Или производишь воздействие на простату с помощью пальцев. Приказы несущественны, чаще всего касаются ограничения подвижности или принятия определённой позы. Что бы мне ни снилось, это действует на меня возбуждающе, я просыпаюсь с эрегированным пенисом, и один раз ты это даже наблюдала сама.
Сны снились ему уже третью ночь, Боинг решил, что это серьёзная проблема, и потому он обратился с вопросом к Алине. Как знать, а вдруг людям такие сны снятся постоянно, а вдруг для людей это норма, и раз Боинг теперь становится всё человечнее и человечнее, то подобные сны — норма теперь и для него?
Алина сидела молча, разглядывая его во все глаза. И всё бы ничего, но цвет её лица… Боинг бы сказал, что он сделался пунцовым, если бы его спросили, конечно.
Наконец Алина отмерла и кашлянула.
— Ну вот ты сейчас… это… Да… — пробормотала она, рисуя в воздухе ложечкой какую-то неровную спираль. — Накрутил…
— Я ничего не накручивал, — ответил Боинг.
— Я тут жду, значит, когда у меня эти дела закончатся, а он тут втихомолку эротические садо-мазо сны поглядывает? — хмыкнула Алина. — Да тебя и на день нельзя одного оставить!
— То есть, подобные сны — это всё-таки норма? — вновь уточнил Боинг. Как-то нерадостно было ему это знать. Только-только он смирился с тем, что ему придётся чувствовать и реагировать, как ещё и это…