— Не дай Боже! — вырвалось у Артура.
— А для меня все они правы. Каждый живет в гармонии со своим мировоззрением. Мы же не обязаны соглашаться с Лигачевым? Да и с Ельциным…
Артур фыркнул.
— Вы спросите, почему я участвую в этом. А мне по приколу! Прогуляться оттепельным днем по улицам, пообщаться с интересными людьми… какая может быть программа на выходные лучше и интереснее? Разве что углубленная медитация. Так это вечером, после…
— После коньячка? — уточнил Денис.
— Способствует, — кивнул тот, — в моем случае. Но только в небольших дозах. Совершенным этого не нужно…
— Совершенным у вас, я слышал, и есть-пить не нужно, — настаивал Артур, не сдавался.
— Вот перестройка и ведет нас к просветлению, — усмехнулся Витек, — но главное — гармония. Если тебе нужно для нее выпить — так выпей, в чем вопрос.
— Ты всерьез считаешь, что буддизм — истинная религия? — у Дениса это вырвалось как бы само.
— Сколько предубеждений в одном вопросе, — покачал головой Витек, — ты не вопрошаешь, ты утверждаешь, что я буддист, что буддизм — религия, что религии бывают истинными и не…
— А разве не так?
— А ты прислушайся к себе. К тому, что в твоем теле. В твоем сознании. В твоем… ну, неважно, это на следующей ступени. Ты голоден или сыт? Ты влюблен или так, перепихнуться просто?
Денис покраснел:
— А на вопрос мой ответишь?
— Истинный мудрец, — улыбнулся Витя, — не отвечает на вопросы. Он заставляет тебя задуматься: нужен ли, важен ли тебе этот вопрос? И когда ты понял, что уже нет — вопрос снят. Без ответа.
— И все-таки?
— Истинная ли религия буддизм? Да фиг его знает. Он вообще не религия. А насчет истинности… Вот скажи: демократ ли Горбачев? Игра словами, софистика. Смотря, что ты назовешь истиной, или демократией, или еще каким птичьим чириканьем.
— Язычник, неисправимый язычник! — привычно усмехался Артур.
— Кто как обзывается, — с той же доброжелательностью отозвался Витек, — тот так и портит себе карму. Самостоятельно и добровольно. Это у вас: грех там, покаяние…
— А у вас: дхарма. Закон воздаяния.
— Ну да, — кивнул тот, — звезданешь молотком по пальцу — будет бо-бо. Такое оно, мироздание. А ты ищи гармонии, и не будет бо-бо. Только другим свою гармонию — не навязывай.
— А котлеты? — Денис не сдавался, — котлеты жрать можно? Они ж мясные? За них пострадали живые существа!
— Разные есть школы, — уклончиво ответил Витек, — бывает, кто и не ест. А кто, как я: сам не убивает и не велит убивать. Ну типа я пришел к тебе, а тут у тебя куренок бегает, ты предлагаешь супчику куриного с лапшичкой, вот прям из куренка из этого. А я такой: не причиняй живому страданий. А если я пришел, а тут уже котлеты на столе — хрена ль выёживаться? Кушай и благодари. На здоровье. Вку-усно было! И хозяйке в карму плюс.
Хозяйка, по счастью, их не слышала.
— Ой, ладно, мальчики, — Надя засобиралась, — там мои меня заждались. День, можно от тебя позвоню?
— Конечно, — ответил он грустно. Вот и всё. Так и не поговорили, хоть болтали без умолку.
Надя в просторной прихожей, где и стоял телефон, замурчала, зажурчала, почти что оправдываясь перед мужем за отсутствие, и было нестерпимо, что это она — не ему.
— А все-таки знаете… — Денис как будто слегка захмелел, хоть и всего ничего было коньяку, — Запад, Восток… не наше это как-то всё. Нет, я не против. Просто… ну русский я.
— Русский — значит, православный? — издевательски переспросил Артур.
— А и хотя бы, — Денис принял вызов.
— Был бы шведом — был бы лютеранином? А в Иране — шиитом?
— Ну.
— Человек сам выбирает свое счастье, — решительно отозвался Артур.
Только это была неправда. Надя стояла в дверном проеме, и Надя была — не его.
— Ну всё, пошли?
Она командовала своей маленькой ячейкой. Мягко, просто, легко — но безоговорочно руководила этими идейными и такими на самом деле… слабыми мужчинами. И Денис понимал, что не готов стать одним из них просто потому, что… что она не будет его. Она замужем и останется замужем. И значит, никогда, никогда…
— А Россия будет свободной, — улыбаясь широко и безмятежно, говорила она, — смотрите, ребят, мы же собрали сегодня пол-Москвы. Все пришли. Разные, хорошие люди. Им больше не нужны эти Лигачевы-Горбачевы, да и мы им нужны только сейчас, только пока они привыкают к свободе. Но привыкнут быстро. Они стосковались, как по невесте. Они забудут про нас: как мы сутками на телефоне висели, как листовки эти печатали, как таскали их сумками, как спали по три часа. А мы… или дети наши, вот та же Натка моя — они будут гражданами свободной России. Обязательно. Без вариантов.