— Какие планы? — спросил у пахана бандит.
— Ты одолел своими планами, чувак! — проорал Верстак. — Кубатурь сам, братуха! Давай сначала определимся, чё нам надо. А надо нам ещё найти эликсира. Быка какого-нибудь подыскать матёрого. Этого, как его, — главарь посмотрел на учёного.
— Орион вам нужен, — проговорил Храпцов.
— Тьфу ты, параша какая-то, — хватая из россыпи белого порошка недопитую бутылку виски, взревел Верстак. — Орион… Кто это вообще такой?
Тесак уже хотел уйти из этого дома и не возвращаться сюда никогда. Хотя хлопнуть Верстака тоже было в приоритете. Тем более сейчас, когда пахан помолодел на несколько лет. В тоже время Тесак пытался собрать в одно целое все свои мысли, а принимать необдуманные решения он не собирался. Сложившиеся обстоятельства набирали мощные обороты и раскалялись добела. Как объяснить старшим все фасмагории случившиеся с паханом, Тесак не знал. В считанные секунды, Верстак трансформировался из чахлого старика в молодого мужчину. Как это всё растолковать людям, которые большую половину своей жизни провели в тюрьмах строгого режима и верят только себе? Рассказывать такие байки главарям синдикатов и группировок было не просто глупо — это сравни подписать себе заочно смертный приговор. Бандиты могут подумать, что их держат за дураков, а это уже оскорбление, которое смыть можно только кровью обидчика. Тесак решил не торопиться, тем более что эта история с эликсиром начала занимать его. Ведь в этом деле были и его интересы — он тоже хотел оставаться здоровым и всегда быть молодым. Тем более эта набирающая оборот история сулила огромные деньги. Успокоившись и взяв на контроль свои эмоции, бандит обратился к пахану:
— У нас есть время подумать и решить все головняки!
— Ты умный? — раздражённо выпалил Верстак. — Давай врубайся в делюгу!
— Надо определиться с тем, кого отправим в этот квадрат, — неуверенно размышлял Тесак.
— Кого, на фиг ты собрался туда отправить? — произнёс уголовник. — «Победа требует подготовки!» Слышал такое, а?
— Нет, — ответил Тесак. — Я слышал другое: «Если не найду дорогу, то проложу её САМ!»
Верстак улыбнулся, ставя зачёт Тесаку.
— Делай, Тесак, — смотря подчинённому в глаза, проговорил твёрдо рецидивист. — Сам понимаешь, кореш, сейчас у меня только ты один остался. Вся надежда на тебя, братан. Если я сейчас покажусь своим и буду им парить, что я такой молодой и крепкий, а не тот дряхлый Верстак, дышащий последние пять лет на ладан, то жить мне останется считанные секунды… Что я им скажу? Братки, я тут «яблочек молодильных» обожрался? Меня же грохнут как пса помойного. Обосновать не смогу им ничего. Короче, Тесак, собери пацанов нормальных. Займись этим, братишка. Надо эликсира ещё добыть, а потом уже носопырку высовывать.
— Я всё понимаю, — безразлично к проблемам пахана ответил бандит. — Сейчас мотаться придётся до фига и больше, а «хрусты» все в котле подбиты. Надо подождать чуток, пока партию не закатаем…День, может быть два. С общаковских брать не буду. Мне их в котёл надо завтра скинуть.
— Это не проблема, — ухмыльнулся Верстак. — Насчёт общака правильно говоришь. Не тронь никогда святое. Я на чёрный день тоже кое-что оставил. «Рыжья» и зелени пригрел на такой случай. Дай мне лист и ручку, сейчас тропу начиркаю.
— А что со мной будет? — тихо произнёс Храпцов.
— Ничего, — спокойно произнёс Верстак, отдавая Тесаку листок.
Схватив за горлышко пустую массивную бутылку со стола, уголовник кинулся на Храпцова. Повалив учёного на кафельный пол, Верстак принялся раскалывать толстым дном тары профессору череп.
— Урод, все мозги мне засрал! — продолжая крошить голову Храпцову, орал в бешенстве рецидивист.
Глава 11
Уставший биолог
Пробуждение было тяжёлым. Артёму снилось, что он тонул в гнилом, вязком болоте и вдруг какая-то неведомая сила, начала медленно выталкивать его из трясины на поверхность.
Сначала закрытые веки прожёг солнечный свет. Не открывая глаз, орион ощутил своё тело: слабое и вялое, лежащее на чём-то мягком. Нос принял запах свежего белья и тропического ароматизатора. Вздохнув полной грудью, орион медленно разомкнул веки. Его взгляд выхватил квадраты потолочной плитки, до безумия белой и гладкой. Артём следил за своими чувствами. Боли абсолютно не было — всё тело размякло от слабости и истомы. Силы покинули его. Такое же состояние он испытывал после комы. В голову лезли глупые, никчёмные мысли, пролетающие рваными кусками. Приятный запах от подушки затягивал в бездну сна. По телу продолжала расплываться слабость, а внутренний голос твердил одно: «К чертям всё Артёмка! Давай-ка в люлю! Надо спать».