От этого полного доклада, орион на удивление абсолютно не устал. Помощник Мизерова выдал речь сочно и динамично — только факты и аргументы.
Подойдя к воротам, Тюкафкин поднял вверх голову и посмотрел на глазки камер наблюдения, которыми была увешана вся верхняя часть ворот и растянувшегося от них в разные стороны высокого забора.
— Всё, пришли! — выдал сотрудник «Белых катакомб», дав ориону небольшой предмет, напоминающий по форме зажигалку. — Эта штуковина наша гарантия вашей безопасности при встрече с боевыми экоботами. Брелок активирован. Двигайтесь в нужном вам направлении абсолютно спокойно, экоботы вас не тронут, прибор настроен на сутки. Вам хватит этого времени, чтобы выйти из зоны работы экоботов.
— А если сигнал не дойдёт до роботов? В квадрате ведь с радиопередачей херово, — усмехнулся орион, рассматривая брелок. — Вдруг технические неполадки и чистильщики начнут за мной охоту.
Слушая внимательно ориона, Тюкафкин лишь усмехнулся и решительно произнёс:
— Не переживайте, всё будет хорошо! Технических проблем не бывает — модули экоботов не несут в себе искусственного разума, только команды «свой-чужой». Принятый от брелка сигнал, хранится в памяти экобота полчаса. Это время рассчитано на то, что иногда аномальные атмосферные условия могут заглушить передачу, которая поступает каждые три секунды. Сами понимаете, за полчаса один сигнал, но как показывает практика даже его хватает. Не переживайте, сбоев в программе нет, сам Мизеров такой носит. Тем более зона, подконтрольная экоботам разрезана хорошо защищённой сетью. Доброго пути! Берегите себя!
Пожав ориону руку, Тюкафкин открыл ворота.
— Взаимно! — проговорил сталкер и вышел за ворота.
Шагая вперёд, орион думал о лежащем в кармане мигающем брелке, выдающем дружественные частотные сигналы экоботам. Но всё равно, червь сомнений всё же поселился где-то внутри сознания, не позволяя ориону чувствовать себя уверенно на все сто процентов. Холодный пот стекал ручьями между лопаток.
В этот момент, орион услышал громкую музыку, вырывающуюся из американского модуля. Это был Чак Берри 1958 года:
«Гоу, гоу, гооооо Джони, го. Го, гооо Джони, го…»
Орион остановился прислушиваясь к энергичному рок-н-роллу.
«Гоу, гоооо Джони гоу!»
Научный комплекс остался уже далеко позади, пустошь с выжженной травой и глубокими колеями от траков, заполненными ржавеющими гильзами крупнокалиберных пулемётов и автоматических пушек, метров через двести должна была закончиться. Вдали уже виднелись редкие пики обугленных деревьев.
Смотря на сгоревшие кроны, орион понял, что сектор подконтрольный экоботам только начинается. Артем хорошо знал, что база Мизерова окружена лесным массивом, за которым к югу течёт речная артерия, к востоку располагается озеро. Его маршрут уходил на северо-запад, где находилась деревня «Тихая» и именно в ней надо было искать Профессора.
Обходя чёрные стволы деревьев, орион спешил покинуть это гиблое место, в котором царствовали пять боевых экоботов.
Вскоре Чак Берри со своим «Джонни би гуд» угас и за всё это время пути по полумёртвому лесу от научного центра Мизерова орион слышал лишь свое дыхание и хруст сухих веток. В этой выжженной, расстрелянной и развороченной местности, охотнику начинало казаться, что он совершенно один. С этими мыслями начала расплываться тёплая волна спокойствия, но орион не поддавался этому расслабленному состоянию, понимая, что угроза может появиться в любую секунду.
Густая зелень, сплеталась с сухостоем и гнилью. Рытвины и ямы были на каждом шагу. Грязь и влага царствовали в этом лесу повсюду. Он был похож на гниющие джунгли после муссонных дождей. Какие-то толстые бледные стебли непонятных растений, были похожи на вымытые пальцы покойника. В нос и в рот врывался не воздух, а какой-то густой крахмальный кисель. Было мерзко до ужаса. Через десять минут пути по этим псевдоджунглям, с елями и бледными лианами, экипировка покрывалась плёнкой слизи.