Скрипнуло крыльцо, дверная ручка чуть не вырвалась из гнезда. Темка ввалился в сени, чуть отдышался:
– Капитан Георгий! Мне срочно нужно к коннетаблю! Срочно!
Вскочил адъютант. Темка глубоко вдохнул, усмиряя прерывистое дыхание.
– Мне очень нужно! – шакал побери, в голосе отчаяние пополам со слезами
Мимо ошарашенного капитана – к двери. К счастью, Георгий не остановил.
– Коннетабль Кирилл!
Седой князь оторвался от послания королю. Темка шагнул к столу. Росс-покровитель, помоги!
– Княжич Леоний Бокар взял в плен Эмитрия Дина из рода Орла и собирается допрашивать. – Выпалил на одном дыхании. Лишним было бы что-то добавлять, но рука сама нашарила нож. Клинок с мятежным гербом лег рядом с незаконченным письмом. – Княжич Эмитрий – мой побратим.
Старого коннетабля трудно удивить, вот и сейчас он спокойно отодвинул нож и снова взялся за перо.
– Я хорошо помню княжича Дина. Король Эдвин сам решит его судьбу.
Толстая, матерая крыса влезла в душу: Митька – мятежник, а для них приговор один. Шакал побери, Темка на коленях будет молить Эдвина о милости. Неужели не будет снисхождения княжичу, выросшему на глазах короля? Дернет он Митьку из огня да в полымя. Что страшнее – королевский палач или изобретательный Бокар?
– Возьмешь солдат, – голос коннетабля перебил Темкины отчаянные мысли. – С письмом доставишь и княжича.
Хотя что есть милость короля перед лицом войны? Митька очень много знает.
– Зачем солдат? Дороги не опасны.
То, что не опасны известные дороги, Темка уточнять не стал. У порученцев свои пути – короткие. Коннетабль нетерпеливо качнул пером:
– Возьмешь.
Кровь прилила к щекам:
– Думаете, раз он мой побратим, то я отпущу его?
Дерьмо шакалье! Порученцам нельзя попадать в плен. И на той, и на этой стороне умеют выпытывать секреты. Что же ты делаешь, Создатель!
– Если ты его отпустишь – тебя казнят.
Темка горько усмехнулся: его бы это не остановило.
– Не надо солдат. Даже если я захочу, княжич Эмитрий не согласится. Лучше, если он приедет к королю сам, ну, не под конвоем. Помните, он же хотел ему присягнуть! Я не знаю, как он оказался у князя Дина, но я не верю, что он лгал тогда. Пожалуйста, князь Кирилл, ну дайте ему хоть какой-то шанс.
Коннетабль отложил перо, взял в руки Митькин нож. Орел – преступный герб – был виден четко.
– Не боишься носить?
– Нет! – вскинул Темка подбородок.
– Ну хорошо, – князь протянул нож порученцу. – Можешь не брать солдат. Но Дина – разоружить. Бумагу!
Темка стремительно бросился к столу, подсунул коннетаблю чистый лист. Крупно, ползущими вверх строчками лег приказ.
– Через полчаса зайдешь ко мне вместе с Дином. Видишь ли, Артемий, ты сам вчера вечером привез секретный приказ короля: если Дин-младший появится в наших местах, немедленно отправить его к Эдвину. Не допрашивать, если только сам княжич не захочет сообщить что-либо.
Темка неловко взял бумагу. Но откуда король мог знать? Крыса в душе замерла, принюхиваясь.
На опушке никого не было.
Темка с силой ударил кулаком по березе. Дурак, ну какой он дурак!!! Только бы Митьку не успели покалечить. Он тогда сам этого Бокара на ломти настругает.
Метался по деревне, как ошпаренный заяц, но никто не видел, куда ушел Леон. Толпились у котлов с завтраком, седлали лошадей, меняли караулы – в суматохе начинавшегося дня на княжича с несколькими солдатами и внимания не обратили. С каждым вопросом, с еще одним осмотренным домом, прочесанным леском утекало время. Мундир взмок от пота, волосы лезли в лицо. «Без дуэли! – скрипел Темка зубами – Так убью!» Перед глазами уже висела багровая пелена, когда он заметил у маленькой избы на окраине малька-ординарца. Тот настороженно следил из-за угла. Одним прыжком Темка перемахнул через плетень и ухватил кинувшегося к окну мальчишку.
– Где Леон?
Взгляд заметался: и сказать не мог, и соврать не имел права. Темка тряхнул за шиворот:
– Тут? В доме?
Полный ненависти взгляд был подтверждением. Темка дернул – заперто.
– Стучи! – он толкнул ординарца к двери. – Ну?!
Тот снова зыркнул через плечо, помедлил, но все-таки ударил негромко кулаком пару раз. Темка скривился: надо было приказать дать условный сигнал, а теперь уже не придраться. С досады оттолкнул мальчишку с крыльца – тот кубарем слетел в лопухи. Крикнул:
– Отпирайте!
Шуршание за дверью. Тихо.
– У меня приказ коннетабля! Ну?!
Нет, не будет рисковать Леон – удовольствие унизить княжича золотого рода стоит дорого, но не дороже благоволения главнокомандующего. Стукнул засов.
Темка рванул дверь, метнулся через полутемные сени, чуть не сбив с ног солдата, ворвался в комнату.
Митькин мундир валялся под порогом, и кто-то успел плюнуть на белые аксельбанты. На середину комнаты выволокли лавку, и сержант держал в руке хлыст. Скоты! Темка оттолкнул Леона с дороги, бросился в угол – там, на полу, между сапогами виднелась светловолосая Митькина голова.
Дин сел, прижимая к переносице ладонь. Из-под пальцев капала на разорванную рубашку кровь. Гора – не меньше Орлиной – свалилась с Темкиных плеч. Не успели! Видно, только начали избивать. А пленник сопротивлялся: мундир стащили, а рубашку снять не смогли. Зато, видно, поизгалялись вдоволь: глаза у Митьки потемнели от ненависти.
Темка вернулся к порогу, подобрал мундир.
– Кто плюнул?
Испуганные взгляды в ответ – и княжич только сейчас ощутил, что стиснул пальцы на рукояти пистолета. Темка вытер плевок о стоящего рядом солдата.
– Вот приказ коннетабля, – бумагу, не глядя, сунул Бокару. Шагнул к Митьке, протянул мундир. Друг натянул поверх разорванной рубахи, выпрямился – и Темке вспомнилась душная спальня в Северном Зубе: по углам комнаты таилась в засаде боль, выползая при каждой перевязке. Она как раз пробовала княжича на зуб, когда вошел Митька, бережно неся мундир с золотыми аксельбантами… – Где его оружие?
– У меня.
Темка глянул внимательно на Леона: нет, не показалось, действительно Бокар предвкушает какую-то гадость.
– Дай сюда.
– Я верну. Если ты, княжич Торн, объяснишь, откуда у предателя короны взялось вот это, – на короткопалую ладонь лег нож в знакомых ножнах. Сохранил Митька!
Показалось лезвие и снова скрылось. Леон растянул в улыбке толстые губы:
– Может, мне тоже стоит сходить к коннетаблю? Как ты заступаешься за Дина! Или одной веревочкой повязаны?
Ах как хочется Леону раскрыть заговор! Выслужиться. А пуще того – чешутся кулаки сбить одним ударом на пол, поставить на колени мальчишку-княжича серебряного рода. Спасибо, Олень-покровитель, что Темка сказал коннетаблю про узы побратимства.
– Вперед, – он усмехнулся, хотя больше хотелось дать в рожу, чтобы не лапал оружие. – Я с удовольствием посмотрю, как ты выставишь себя дураком. Между прочим, князь Кирилл не слишком остался доволен, что ты своевольничаешь с пленным. Жаль, не увижу, какое наказание он тебе придумает.
Леон замялся. Предвкушение сменилось нерешительностью. Темка оглянулся: Митька уже застегнул мундир.
– Княжич Леон, я требую вернуть мне родовое оружие, – он отчеканил слова, положив ладонь на эфес шпаги.
Искушение, ах какое искушение бурлит за широким лбом! Но княжич Бокар не будет рисковать. И так, поди, уже жалеет: припомнит ему князь Кирилл дурость.
– Нож, – Темка протянул руку, вложив в голос как можно больше уверенности. Подумать только, какой-то княжич не геральдического рода посмел забрать кинжал-побратим.