Выбрать главу

Но с особой силой почувствовал Прохор эту свою необходимость и полезность людям за станицей Усть-Стрелка, где Шилка и Аргунь соединяют свои воды, чтобы дать жизнь новой реке — Амуру. Когда флотилия вышла на амурский плёс, была дана команда, и все встали в лодках, баркасах, на плотах и баржах, сняли шапки, троекратно перекрестились. А Николай Николаевич Муравьев, наклонясь с борта, зачерпнул в стакан амурской водицы и, волнуясь, громко поздравил всех участников первого сплава по Амуру с открытием плавания по великой реке.

Прохор стоял в лодке, держа в руках солдатскую бескозырку. Майский прохладный ветерок дул в лицо, обожженное весенним солнцем, и незнакомое дотоле чувство медленно наполняло душу. Прохор прислушивался к той торжественной и строгой тишине, какая воцарилась сейчас на реке, смотрел как бы впервые на сработанные его руками небольшие речные кораблики и всем сердцем понимал, что он, простой неграмотный русский мужик, замордованный трудной и голодной жизнью, гнутый и ломанный непосильной крепостной рекрутской работой на рудниках, сделал с товарищами своими большое и важное дело на пользу своему народу. И хотя сердце не прощало прошлых обид и не потухал в нем ни на час неспокойный огонь, горевший со времен дедовских бунтарских походов с пугачевским войском, однако же в тот миг все постылое и горькое словно туманом заволокло. И вместе со всеми Прохор Калитаев крикнул боевитое, задорное русское «ура!».

И еще раз подобное же волнующее чувство посетило душу Прохора, когда флотилия сделала остановку на том месте, где более полутора веков назад стоял Албазинский острог — русская крепость на Амуре, поставленная неутомимым землепроходцем Ерофеем Хабаровым. Здесь жили некогда русские люди, пришедшие на Амур, они в поте лица трудились на этой земле, храбро защищали ее, и многие сложили на ней свои непокорные, буйные головы.

Веселый кустарник курчавился на остатках крепостного вала, росли высокие травы в осыпавшихся рвах. Печальные звуки оркестра и пение молитвы скорбно и торжественно плыли над полем былой русской воинской доблести, и Прохору все время чудилось, что бок о бок с ним стоят удалые люди, неудержимо стремившиеся когда-то в восточные пределы большой и привольной русской земли. И вслед за Муравьевым, вместе с другими участниками похода Прохор в суровом и строгом молчании преклонил колена на священном Албазинском валу перед прахом отважных защитников крепости. Что ждало его, Прохора Калитаева, на этой земле? Может, и он сложит свою голову, как те безвестные русские мужики, чьи косточки лежат под этими крепостными холмами, поросшими лиловым багульником и сердитой игластой бояркой? А может, иная судьба уготована ему в этом просторном раздольном краю?..

Спор Прохора с солдатом, затеянный на шилкинском берегу при строительстве лодок, завершился за устьем Уссури, где на флотилию обрушился разрушительный тайфун. Штормовой волной разбило в щепы лодку, построенную Дерябиным. Вместе с грузом она пошла ко дну. Возле калитаевской лодки барахтался Василий, и рядом с ним плавал берестяной туесок для вычерпывания воды.

Прохор выволок Дерябина из разгулявшейся реки и устроил его в своей лодке. Веслом ухитрился Прохор подцепить и туесок. Мокрый солдат сидел, накрывшись холщовым парусом, и выжимал воду из одежды. Он, как и тогда в Шилке, прятал от Прохора глаза и молчал.

Так они добрались до Николаевского поста, куда обоих назначили на службу.

Вокруг поста стояла непроходимая тайга. Новоприбывшие принялись за порубку леса для строительства флигелей и казарм. Прохор подружился с Дерябиным и работал с ним в паре. И здесь, как и на постройке судов для амурского сплава, Прохор верховодил плотниками. За что бы он ни брался, все у него ладилось споро и крепко. Наблюдавший однажды завидное уменье Прохора начальник Амурской экспедиции Геннадий Иванович Невельской по достоинству оценил плотницкое искусство нового мастерового. Невельской понимал, что плотники особенно необходимы в здешних дебрях, и потому брал на примету каждого умельца из числа служивших под его началом солдат и матросов. Так он присмотрел и Прохора и стал поручать ему самые важные работы.