Секретный сотрудник высочайшей полицейской выделки, бывший личным агентом самого министра Хвостова, коротко кивнул скалой подбородка.
— Рад стараться! Использую все возможности и невозможности.
Глава третья
«Многоуважаемый шов. Феликс Эдмундович!
..Я тут так завален мелкой, пустяковой работой, что буду благодарен, если Вы меня хоть на месяц заберете к себе для организации работ по борьбе со шпионажем. Здесь она еле-еле существует, так как все кустарно. Понятно, с таким налаженным аппаратом, каким является германская разведка, бороться нужно техникой и опытом. У меня наклевывается отличная агентура: 1) среди пленных; 2) в германофильских кругах аристократии; 3) в германофильских кругах финансовых и 4) в германской миссии…
Но для работы нужны деньги, агентура. Бесплатная же агентура очень опасна, и я ее брать не могу. Не найдете ли возможность из сумм по контрразведке ассигновать на эту агентуру что-либо нам. Тогда можно работать и глубже. У здешних властей агентура страшно слаба и ненадежна, поэтому и результатов нет.
Жму Вашу руку…»
Немецкая политика по отношению к старой и новой России была двойственной. В ходе первой мировой войны германцы помогли большевистскому перевороту, финансируя, перебрасывая в Русскую Смуту Ленина и его сподвижников. Однако после падения Империи и России с Временным правительством многие военные, правые круги Германии пытались помочь Белому Движению. В общем же кайзеровская Германия, подписав Брестский мир и отхватив огромные куски российских земель, больше стремилась надзирать, влиять на советскую власть, а не бороться против нее.
В свою очередь, русские «германофильские круги», о которых писал Орловский Дзержинскому, установили тесные связи с германским командованием. В июле 1918 года в Петрограде в помещении Прибалтийской миссии представитель гвардейской офицерской организации ротмистр П. фон Розенберг встретился с эмиссаром оккупационного командования немцев. Они обсудили вопросы создания русской добровольческой армии на Северо-Западе.
Будущий Главнокомандующий Северо-Западной армией генерал-от-инфантерии Н. Н. Юденич в то время был преемником генерала Алексеева в петроградском офицерском подполье, он утвердил представленный Орловским план деятельности его Орги. Николай Николаевич также прорабатывал предложения германского представителя совместно с Н. Е. Марковым 2-ым, входившим в «Комитет петроградских антибольшевистских организаций», который являлся отделением «Правого центра». Они вручили свои полномочия лейб-гвардии ротмистру фон Розенбергу на продолжение переговоров с немцами.
Против германской разведки и этого союзничества летом активно взялась действовать ВЧК за счет своего, как это официально называлось, Отделения контрразведывательного отдела по наблюдению за охраной посольств и их возможной преступной деятельностью под руководством Блюмкина. Он напористо начал, завербовав осведомителем о делах германского посольства родственника посла Германии графа Вильгельма фон Мирбаха — бывшего офицера австрийской армии Роберта фон Мирбаха.
Роберт после освобождения из русского плена проживал в московской гостинице и имел роман со снимавшей там номер шведской актрисой. Чекисты ее убили, а Роберта якобы из-за причастности к этому арестовали, чтобы затянуть и посла фон Мирбаха. Граф поддался на приманку, попросив ЧеКу освободить Роберта под его гарантии. В результате, через выпущенного на свободу чекистского же осведомителя, начались секретные переговоры советских лидеров с послом, который еще и откупался деньгами от алчного Блюмкина. В конце концов такой начальник контрразведки ВЧК плохо кончил, застрелив графа-благодетеля, чтобы спровоцировать «революционную войну против немецких империалистов» и скинуть ленинцев — сторонников Брестского мира.
Тогда и началась в «еле-еле» работе против немцев «кустарщина», как аттестовал потуги ПетроЧеКи Дзержинскому Орловский. Этому способствовала чехарда в руководстве Гороховой, 2, после убийства Урицкого; ненамного воодушевила советскую контрразведку и произошедшая в ноябре 1918 года в Германии революция. Между тем, ВЦИК аннулировал Брест-Литовский договор, германские оккупационные войска стали уходить восвояси, а красные части — наступать на белые соединения в Пскове и Эстонии.