— Приведи лошадей, — сказал Гервас.
Арминий уставился на Мело, ошеломленный горем.
— Приведи лошадей. Сейчас!
Спотыкаясь, как пьяный, Арминий повиновался. Краем глаза он увидел, как римские всадники остановились. Услышал крик офицера на латыни — Стой! Это может быть ловушка.
Беспрепятственно Арминий подвел лошадей к Гервасу, и вместе они навалили свинцовый труп Мело на холку одной из них. Оглядываясь назад, пока они уезжали, Арминий улыбнулся. Щит Донара защищал их. Почему еще пятьдесят римских кавалеристов воздерживались от погони за двумя утомленными германцами?
В конце концов, Мело будет похоронен подобающим образом.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Лето, 16 г. н. э.
Глубоко в Германии
Глава XXXII
Было поздно. После очередного жаркого дня наступила спокойная теплая ночь. Тысячи звезд усеивали огромное пространство неба. В лагере легиона, где были расквартированы Тулл и его люди, царил мир. Часовые расхаживали по крепостным валам, но большинство мужчин удалились. Не Тулл. Беспокойный, с болью в укороченном пальце ноги, он встал на защиту и остался наедине со своими мыслями. Глаза, настроенные на темноту, и настороженные уши, он смотрел вдаль, задаваясь вопросом, хватит ли у Арминия яиц, чтобы начать внезапную атаку. Однако ничто не нарушало спокойствия. Все было так, как должно быть. Совы кричали из леса. Вода стучала по камням в близлежащей реке. Подлесок шелестел, когда маленькие ночные существа шли по своим делам.
Прошел почти месяц с тех пор, как легионы разгромили воинов Арминия у массивного земляного вала — Вала Ангривариев, как называли ее многие пленники. Многое произошло за это время, и как бы они ни желали этого, подумал Тулл, его люди еще не вернулись домой. Они также не были вне опасности. Более сотни миль отделяли их от реки Ренус и безопасности. Союз Арминия был разорван, но это не означало, что все племена преклонили колени перед Римом. Далеко не все.
— Храбрые, упрямые ублюдки, — пробормотал себе под нос Тулл. — Люди должны сдаваться, когда понимают, что их побеждают.
— А ты бы стал? Или я? — Скрипящие звуки возвестили о том, что Фенестела поднимается по ближайшей лестнице. — Мы будем сражаться до победного конца.
— Да, мы бы так и сделали, — вздохнув сказал Тулл. Арминий и его люди были ублюдочными убийцами, но их сопротивление можно было понять. Римляне были захватчиками их земли, а не наоборот.
— Снова разговариваешь сам с собой? Полагаю, это старая привычка.
— Кого ты называешь «старым»? — парировал Тулл, но без горячности.
Фенестела оперся предплечьями о грубо обтесанные бревна, образующие вершину укреплений. — Кажется, будто только вчера мы были в этих краях с Друзом.
— Четверть века, а? Боги, как быстро все пролетело.
— Теперь посмотри на нас. Почти седобородые.
— Между нами двумя будет только один седобородый, и это не я!
— Ты никогда не понимал ее полезности, не так ли? — Фенестела провел пальцами по проволочному кусту, украшавшему его подбородок. —
Тепло зимой, привлекательно для женщин круглый год. Это придает мне… солидности.
— Ты полон дерьма, Фенестела, — сказал Тулл, хотя тоже смеялся.
Некоторое время они стояли в дружеском молчании, передавая взад и вперед винный бурдюк Фенестелы. Фенестела заговорила первой.
— Ты здесь, потому что ты не смог уснуть?
— Да.
— Думаешь об орле?
Тулл фыркнул. — Это так очевидно?
— Мне, да. — Глаза Фенестела заблестели, когда он повернулся к Туллу. — Потому что я такой же.
Ни тому, ни другому не пришлось объяснять дальше. Арминий был разбит, а его сторонники рассеяны по ветру. Некоторые племена продолжали сопротивляться — сначала это были ангриварии, вернувшиеся из кампании с Арминием, а теперь хатты и марсы подняли восстание, — но огромная армия Германика заставила их одно за другим покориться. Для большинства солдат этого было достаточно, но в душе каждого ветерана Семнадцатого и Восемнадцатого легионов осталась гнойная рана. Их потерянные орлы так и остались ненайденными. Время было на исходе: еще максимум полтора месяца, и легионы вернуться в свои крепости, годовая кампания закончится.
«Да, они перейдут Ренус, чтобы весной возобновить боевые действия», — подумал Тулл, но это ничего не гарантировало.