Арминий откинул полог палатки. В освежающей предрассветной прохладе лагерь был еще тих. Часть его прежнего размера — теперь остались только его родственники-херуски — он все еще наполнял его гордостью. «Мы еще не побеждены», — подумал он. «Мой народ считает меня лидером, даже мой дядя Ингиомер. Мы продолжим борьбу с Римом, сделаем все возможное, чтобы остаться свободными».
Мгновенное разочарование ужалило Арминия. Хорошо иметь планы на будущее, но в краткосрочной перспективе мало что можно было сделать. О новой битве с римлянами этим летом не могло быть и речи. Покалеченные и избитые в боях, его невредимые воины-херуски насчитывали немногим более четырех тысяч человек. Еще полторы тысячи останутся в живых, но еще больше никогда не вернутся домой. Другим племенам пришлось еще хуже — больше половины ангривариев было уничтожено. Марсы Малловенда потерял такое же количество воинов.
Трудно было понять, что сейчас вожди думают об Арминии. С легионами Германика, преследующими племена, не могло быть и речи о том, чтобы зализывать их раны в одном лагере. «Побитая собака ищет свою конуру», — подумал Арминий, но далеко не было уверенности в том, что земли каждого племени могут обеспечить хоть какую-то защиту от огромной вражеской армии. Информаторы среди римских вспомогательных войск — некоторые из них все еще были, за что он был благодарен богам — сообщили, что большая часть войска Германика уже ушла, чтобы разобраться с хаттами.
Малловенд, один из немногих вождей, разыскавших Арминия перед отъездом, тоже беспокоился об этом. — Это хорошо для тебя, Арминий. Ваш народ живет далеко от Ренуса, а римляне никогда не задерживаются на таком расстоянии от своих крепостей. Для марсов все по-другому. Как и для узипетов, — добавил он, взглянув на Герваса, который недовольно кивнул в знак согласия.
В сердце Арминия тлела искра надежды. Гервас поддержит его, когда дело дойдет до повторного объединения племен. Он сказал об этом перед отъездом. Узипеты были немногочисленны, это правда, и их сила уменьшилась из-за борьбы с Римом, но главное — иметь союзников для начала. «Если бы все было так просто», — подумал Арминий, потирая усталые глаза. К концу лета некоторые из его недавних сторонников склонят свои головы перед римским правлением. Такие договоренности, конечно, не были высечены на камне: его собственные херуски были союзниками империи до засады на легионы Вара семь лет назад. Тем не менее, было вероятно, что племена, потерпевшие недавно сокрушительное поражение в битве, не захотят присоединяться к новой кампании.
Арминий впитал всю горечь этого, и его свежеприобретенная решимость пошатнулась. Неудивительно, что два лета нерешительных столкновений и тяжелых потерь подорвали волю племен к борьбе. Он беспокоился, что его личная харизма, столь полезная в прошлом, не сможет снова завоевать вождей. «Мне нужна помощь», — подумал Арминий. Гервас был согласен, но его молодость сыграет против него, когда он предстанет перед мужчинами вдвое старше себя. Малловенд подойдет, если только он снова примет лидерство Арминия. Воспоминания о той ночи, когда он заключил свой союз, когда вожди ловили каждое его слово и его имя звучало на стропилах, вертелись в голове Арминия. Орел, сверкающий и властный, несмотря на свое пленение, привлекал внимание людей, мощное напоминание о судьбе легионов Вара. Арминий рассмеялся над простотой этого. С орлом в его владении люди обязательно прислушаются. Армия Германика вернула тот, который он подарил бруктерам, но у марсов и хавков еще не было своего. Арминий опасался входить в земли хавков: слишком многие из племени сражались за Рим; они также отвергли его попытки склонить их на свою сторону. Однако марсы ненавидели империю, а Малловенд по-прежнему хорошо относился к нему.
«Все будет улажено», — с удовлетворением подумал Арминий. Он убедит Малловенда отдать орла племени. Если вождь марсов не прислушается к голосу разума, можно будет использовать другие методы.
Глава XXXIV
Легионы были теперь слишком далеко от побережья и судоходных рек, чтобы получать зерно, доставленное из фортов Ренуса, поэтому Пизон находился в патруле, собирая припасы. С момента возвращения Германика и его войск армия выросла до прежних размеров, что требовало огромного количества еды ежедневно. Сильные отряды войск рассредоточились по сельской местности по обе стороны от марширующей колонны, их задача заключалась в обнаружении запасов зерна, домашнего скота и всего, что стоило бы присвоить. Задача по большей части легла на плечи вспомогательных когорт, но требуемый объем припасов также привел к тому, что пришлось задействовать обычных легионеров. Как примипил, Тулл был бы освобожден от такой обязанности, как и его люди, но, по его мнению, пришло время сдуть паутину и подышать свежим воздухом. — Если бы я знал, сколько гребаной бумажной волокиты будет, когда я принимал эту должность, братья, я бы никогда не согласился, — признался он под громкий смех.