— Ферма, вон там. Тулл указывал влево от них. В четверти мили вдали, окруженный небольшими полями, виднелся одинокий длинный дом с несколькими хозяйственными постройками. — Возьми двадцать человек и повозку. Посмотрите, что можно найти. Потом следуйте за нами по следам.
Грудь Пизона надулась от гордости — публичное признание со стороны Тулла было редкостью, и такие обязанности, как правило, ложились на Фенестелу или кого-то из младших офицеров. — Да, господин! — Выйдя из строя, Пизон позвал Метилия, Дульция и двух оставшихся товарищей по палатке присоединиться к нему, а также некоторых мужчин из трех других контуберниев. Пизон послал одного человека в конец патруля с указанием, чтобы фургон следовал за ними по узкой, изрытой колеями дороге, ведущей к ферме. — Построиться, по четыре в ширину, пять в глубину, — проревел он. — За мной. — Чувствуя себя более чем неловко из-за этой новой ответственности, он отправился в путь.
Через дюжину шагов начались комментарии. — Послушай его, — пробормотал Метилий. — Настоящий опцион!
— Центурион, ты имеешь в виду, — сказал Дульций.
— Мне показалось, что он говорил как трибун, — добавил другой голос, посмеиваясь.
Пизон провел короткую дискуссию сам с собой. Он решил, что лучше сразу погасить пламя, чем смотреть, как оно разрастается, не в последнюю очередь потому, что Тулл наблюдал.
— Достаточно! — рявкнул Пизон. — Смотрите в оба и держите пилумы наготове. В домах могут прятаться воины.
На пастбище, примыкающем к длинному дому, мычал одинокий теленок, призывая мать, которая паслась поблизости.
— Послушайте: это их призыв к оружию, — заявил Метилий.
Послышались фырканья подавленного смеха. Пизон в ярости повернулся.
— Заткнись, Метилий!
Губы Метилия сжались, но он не ответил. Пизон окинул остальных своих товарищей суровым взглядом. У некоторых были угрюмые и обиженные лица, но они сохраняли спокойствие. Большинство избегали смотреть ему в глаза, что было приятно. Голос Тулла эхом отозвался в голове Пизона. Дисциплина. Все дело в дисциплине. Они это понимают.
Он изучал теленка и корову, недоумевая, почему такой ценный скот не угнали в укрытие. В ответ на крик корова пошла к своему теленку. Она сильно хромала, и, приглядевшись, он увидел, что ее левый коленный сустав распух. Пизон решил, что корова слишком хромая, чтобы добраться до леса, а теленок остался, потому что ему все еще нужно материнское молоко, чтобы выжить. Пизон крепче стиснул копье. — Кто-то остался присматривать за этими тварями — смотрите в оба!
На этот раз умных комментариев не было. Разделив своих людей на три группы, он послал две обыскать хозяйственные постройки, а сам повел полдюжины к длинному дому. Меньше, чем у большинства, его заплесневелая крыша, покосившаяся дверь и осыпающиеся стены свидетельствовали о плохом обслуживании. Нервозность Пизона немного уменьшилась — это была не ферма, управляемая многодетным отцом. Как бы то ни было, единственные его обитатели были стары и медлительны, как корова в поле.
Его германский был не очень хорош, но он мог объясниться. — Есть кто-нибудь дома? — крикнул он, когда они были шагах в двадцати от двери.
— Выходите наружу! — Ответа не последовало, и Пизон подошел ближе.
Быстрый взгляд на другие группы не дал ему повода для беспокойства. В десяти шагах от порога, и он повторил свою команду. — Наружу!
Что-то или кто-то зашевелился внутри, но дверной проем оставался пустым.
Пизон провел языком по пересохшим губам. — Построиться в шеренгу! Держать копья наготове. — Когда его люди подчинились, он закричал: — Выходите! Если вы безоружны, вам нечего бояться.
Волочащиеся шаги заставили его поднять копье. С напряженными лицами его товарищи сделали то же самое. Наполовину недоверчивый, наполовину облегченный смешок вырвался у Пизона, когда в поле зрения появился сутулый седовласый старик. Одетый в потертую тунику и узорчатые штаны, с тростью в руках, ему было около сорока лет от роду. Он посмотрел на Пизона слезящимися глазами и прохрипел: — Убей меня, но пощади моих внуков.
У Пизона снова скрутило живот.
— Внуки — сколько? Где они?
— Трое. — Старик склонил голову. — Внутри.
— Скажи им, чтобы вышли! — рявкнул Пизон, недовольный потенциальным риском войти во мрак длинного дома. — Сейчас же!
— Вы не убьете их?
— Мы здесь за едой и припасами, — сказал Пизон. — Никто не пострадает. — Его пристальный взгляд встретился с глазами старика. — Но если нам придется войти туда…
Старик испустили долгий вздох. — Я знаю. — Он повернул голову к двери. — Выходите, мальчики, медленно. Вам нечего бояться.