— Тихо! — приказал он с сердитым шипением. — Следующий, кто издаст гребаный звук, пожалеет о том дне, когда родился.
Прошло полтора дня с тех пор, как армия покинула Ветеру, и форт Ализо находился примерно в миле от них. Вернувшиеся разведчики ауксиларии обнаружили, что на него напали несколько тысяч германцев. Хотя силы Германика во много раз превосходили нападавших, наместник опасался ловушки. Поэтому колонна остановилась немного дальше на запад, и для оценки ситуации был отправлен сильный патруль.
Туллу было поручено командовать двумя центуриями легионеров, пятьюдесятью воинами-хавками и тремя турмами кавалерии. Дюжина ошеломленных трубачей, привлеченных из других центурий с разрешения их офицеров, смешалась с пехотой. Они прошли около трех миль под облачным небом, прежде чем его осторожность — и приближающаяся большая открытая местность — заставили их сойти с дороги и спрятаться за деревьями по обеим сторонам.
Тулл некоторое время изучал ели, буки и скальные дубы на дальнем конце открытой заболоченной местности. — Ничего не вижу, — сказал он по-германски ведущему разведчику, угрюмому воину-хавку с зловонным дыханием. — Ты что-нибудь видишь?
— Я ничего не вижу. Как я уже сказал, там никого нет.
Легкомысленный ответ воина разозлил Тулла, хотя к тому времени он уже привык к пренебрежению германцами власти. — Как ты можешь быть уверен?
— Мы прошли там вчера. Никто не наблюдал тогда, поэтому никто не наблюдает и сейчас
— Это бессмысленно, — пробормотал Тулл. — Воины, осаждающие Ализо, должны знать, что приближается армия Германика.
— Они знают. — Ухмылка. — Это игра храбрости.
— А?
— Воины трех племен атакуют Ализо. Каждый хочет показать другим, что он самый смелый.
— Значит, племя, расставляющее часовых, — трусы?
Хавк рассмеялся. — Да.
— Это чертовски глупо, — с презрением заявил Тулл. — И легкий способ для врага подкрасться к тебе и застать врасплох.
Воин пожал плечами, выражая безразличие к мнению Тулла. — Таков путь племени, — сказал он. — Мужество важнее всего.
— Если бы Арминий был здесь, на дороге стояли бы часовые.
— Арминий. — Воин откашлялся, сплюнул и пробормотал что-то еще.
— Что это значит?
Воин встретил взгляд Тулла своим жестким взглядом. — Арминий слишком похож на римлянина. Он потерял свое племенное сердце.
Это откровение от предполагаемого союзника было нежелательным. — Ты служишь Риму и выполняешь приказы Германика. Ты сражаешься вместе с нами.
— Да.
— Но твое сердце остается племенным.
— Конечно, — сказал воин, бросив на Тулла презрительный взгляд.
Побежденный логикой этого человека и сомневающийся в его лояльности, Тулл вернулся к более насущным делам, таким как его патруль.
Чтобы добраться до Ализо, им нужно было так или иначе пересечь открытую местность. Он решил, что даже если разведчик ошибся, маловероятно, чтобы на страже стояло больше нескольких воинов, потому что их единственная задача — передавать вести своим товарищам. С таким же успехом он мог бы вести весь свой патруль вперед. Приняв решение, Тулл отдал приказ.
Две трети его кавалерии ехали впереди вперемежку с разведчиками хавков. Тулл, его центурия и трубачи шли следующими — он оставил свою лошадь с колонной — за ними следовала другая центурия. Ею, третьей в его когорте, командовал добродушный центурион по имени Потиций. Сзади ехала последняя турма.
— Будьте бдительны, братья, — приказал Тулл, когда они двинулись.
— Если увидите что-нибудь, немедленно дайте мне знать. Я лучше подам ложную тревогу из-за оленя или птицы, чем увижу летящие на нас германские копья.
Близость Ализо и возможность засады не ускользнули от внимания его людей. Воцарилась неловкая тишина, пока они преодолевали четверть мили по болотистой местности, усеянной вереском, багульником и козлятником. Водяные авены на длинных стеблях кивали то тут, то там. Одинокий журавль, примостился на берегу темной лужи, его черные глаза изучали проходящих мимо лошадей и солдат. Облака, теперь темно-серые и тяжелые от влаги, казалось, давили сверху. Начал накрапывать дождь, и настроение Тулла ухудшилось вопреки его воле.
Обстановка очень напоминала засаду Арминия и битвы, которые они вели с его соплеменниками в прошлом году. Совпадение, сказал себе Тулл.
Это совпадение и не более того. Половина местности на протяжении трехсот миль состоит из грязи, трясины и воды. Когда идет дождь, а это бывает большую часть года, часть этой богом забытой пустоши выглядит так же, как и везде. Разведчик сказал, что часовых не было и не будет. Туллу удалось подавить беспокойство, но мгновения, которые потребовались, чтобы добраться до деревьев, пролетели незаметно. С каждым шагом он ожидал, что раздастся жужжащий залп копий или услышит воодушевляющее исполнение устрашающего барритуса.