— Ты говоришь на нашем языке, — сказал офицер. Удивление исказило его лицо. Затем пришло понимание; за ним последовал страх. — Ты Арминий, — пробормотал он.
— Как наблюдательно, — сухо ответил Арминий. Твое имя. Звание. Когорта. Легион.
— Гней Элий Галл, опцион, Третья центурия, Девятая когорта, Двадцать Первый легион.
Арминий почувствовал в горле привкус разочарования, приторный и горький. Младший офицер из низкоранговой когорты почти ничего не знал бы о намерениях Германика и еще меньше о Туснельде, находящийся далеко в Италии. Арминий изучал его желчным взглядом. Мог ли Галл лгать о своем звании?
Галлу было около двадцати пяти, и поэтому он был молод для центуриона. Его доспехи местами покрылись ржавчиной, что не было редкостью, когда армия была в поле, но также и не тем, что как предполагал Арминий, стерпят центурионы из более старших когорт. Если Галл служил в когорте более высокого ранга, он был плохим примером, решил Арминий, решив, что он говорит правду. Было мало шансов получить от него полезную информацию, и он не мог спасти несчастного дурака от пыток и убийства — во всяком случае, Арминий этого не хотел.
«Я должен спросить», — подумал он. — Что планирует Германик делать дальше?
— Ты убьешь меня, что бы я ни сказал. — Голос Галла звучал смиренно.
— Я займусь воинами, — признался Арминий. — Но мои друзья убьют тебя, да. Думаю, это будет медленно и довольно болезненно.
Галл выглядел так, словно был болен. — Если я скажу тебе то, что знаю, сможешь ли ты меня быстро прикончить?
— Могу, — заявил Арминий.
Галл уставился на него, пытаясь понять, лжет Арминий или нет. Через мгновение он слегка пожал плечами. — Ходят слухи, что войско должно отправиться к тропею, воздвигнутому отцом Германика, Друзом.
— Тропей? — Арминий не мог вспомнить значение этого слова.
— Это своего рода алтарь, сделанный из шлемов, щитов, копий, доспехов и тому подобному. Тропей Друза был построен из добычи, взятой у маркоманов. Я не уверен в его точном местонахождении, но он находится на севере или северо-востоке. Это самая дальняя точка, через которую римская армия когда-либо заходила в Германию, — добавил Галл с оттенком гордости.
— Ах, это. Я знаю, где это, — сказал Арминий, к нему вернулось хорошее настроению. Он взглянул на Малловенда, который не говорил по-латыни. — Похоже, Германик намерен идти к алтарю, построенному его отцом более двадцати лет назад. Ты знаешь тот, что на западном берегу реки Альбис, в краю долгубниев?
— Да. Он находится в глуши и много лет назад был снесен местными жителями. — Малловенд недоверчиво покачал головой. — Чем поможет его кампании посещение груды ржавого металла?
— Возможно, он хочет добиться такой же славы, как его отец. Просить у богов благословения было бы сильным жестом, — сказал Арминий. — Какова бы ни была его причина, путешествие уведет его легионы почти на сотню миль дальше на восток. Из-за этого к нам захотят присоединиться другие племена, не в последнюю очередь долгубнии — они будут недовольны захватом их земель. Могу поспорить, что семноны тоже будут нервничать, и у нас будет возможность сразиться с римлянами. Если мы сможем направить Германика к одной из рек, скажем, к Аларе или Амисии, и расположить наши силы по одну сторону, в то время как его армия будет находится на другом берегу, это будет прекрасно, не так ли?
— Ты имеешь в виду, атаковать его солдат, когда они будут переправятся? — Улыбка Малловенда была мимолетной. — Германик не дурак. Он раскусит нашу уловку. Арминий сделал пренебрежительный жест. — Так или иначе, мы загоним пса в угол. Когда это произойдет, мы сокрушим его солдат, как делали это раньше. — Он обхватил один кулак пальцами другой руки. — Спасения не будет.
— Мне нравится, как это звучит, — сказал Малловенд, ухмыляясь. — Ты хочешь продолжить допрашивать римлянина?
— Не вижу необходимости — он низкого звания.
— Ты больше заинтересован допросом этих, — заявил Малловенд, указывая на трех воинов, которых выделил Арминий.
— Да. С твоего разрешения?'
— Делай с ними, что хочешь. Если бы они были частью отряда, захватившего мою жену, я бы, ну… — Выражение лица Малловенда стало убийственным. — Мои люди будут довольны остальными и римлянином.
— Превосходно. — Арминий выхватил кинжал, уходя от Галла. Трое воинов дрогнуло; один начал просить о пощаде еще до того, как Арминий добрался до него. Арминий не произнес ни слова. С угрюмым лицом он одной рукой схватил просителя за голову и притянул его к себе. Изо рта борющегося воина вырвались вопли, когда Арминий ощупал его и нанес удар своим клинком. Последовал краткий брызг крови, более глубокий звук боли, и глазное яблоко обвиняемого упало на землю прямо перед ним. Двое его товарищей в ужасе уставились на него.