— Он не мой, господин. Он принадлежит Пизону.
— А я думал, что ты человек со вкусом, Пизон, — сказал Тулл, затыкая бурдюк и швыряя его в него. — Ты купил помои Веррукоса? — Он имел в виду владельца самой грязной и захудалой таверны в Ветере.
— Нет, господин. Это молодой урожай, вот и все, господин — подмигнул Пизон — Попробуй вино Метилия — оно еще хуже.
Все наблюдали, Метилий с некоторым трепетом, как Тулл испил из второго бурдюка. Он сморщил лицо. — Яйца Бахуса, Метилий, это чертовски отвратительно!
— Ты проглотил его, господин, — возразил Метилий, когда посыпались насмешки его товарищей. — Не может быть, чтобы все было так плохо.
— Только дурак выплевывает бесплатное вино, когда он далеко от ближайшей таверны, — ответил Тулл, делая еще один глоток. Его пристальный взгляд блуждал вокруг костра, оценивая. — Наелись сегодня?
— Да, господин, — пророкотали Пизон и его товарищи. По обоюдному молчаливому согласию об агнце не упоминалось. По большей части можно было положиться Тулла, который закрывал глаза на подобное воровство, но проверять это не стоит.
Тулл сел напротив Пизона. — Вы готов к завтрашнему маршу? Готовы к бою?
На этот раз их «да» прозвучало громче, поскольку они знали, что этого хотел Тулл.
— Я знаю, что последние дни были утомительны, но мы остановим Арминия, — заявил Тулл с холодной уверенностью. — В тот день, когда мы это сделаем, Германик приведет нас к великой победе. На этот раз Фортуна с нами, и Марс — я это нутром чувствую. Мы будем там, в гуще боя, братья, чтобы убедиться, что этих мерзких германцев ждет участь, которую они заслуживают.
Пизон и остальные дали ему восторженный ответ. — Roma Victrix! Марс Ультор! Германик!
— После поражения Арминия те из нас, кто был в Восемнадцатом, вернут себе честь и, возможно, орла, которого у нас отняли. — Тулл задумчиво смотрел на пламя. Сердце Пизона подпрыгнуло. — Есть какие-нибудь новости об этом, господин?
Тулл еще больше нахмурился. — Нет.
Повисла неловкая тишина. Не зная, что сказать — кто знал, вернутся ли когда-нибудь домой орлы, принадлежавшие Семнадцатому и Восемнадцатому легионам? — Пизон видел, как его беспокойство отразилось на лицах товарищей. Бурдюки с вином снова задвигались вокруг костра, как единственное доступное утешение. Когда один из них дошел до Тулла, он выпил больше всех, передав бурдюк, не глядя на следующего человека, не сводя глаз с горящих поленьев.
Пизон искоса наблюдал за ним, новая тревога терзала его изнутри. Как и все, кто служил под командованием Тулла, он знал, что его центурион получил тяжелую внутреннюю рану во время жестокой засады Арминия.
Никогда раньше Пизон не видел этого так ясно: Тулл был измученным человеком. Он не успокоится — не сможет, поправил себя Пизон, — пока не будет спасен орел его старого легиона. Хотя он разделял убеждение Тулла в том, что Арминий и его союзники будут побеждены, Пизон был гораздо менее уверен в охоте за утраченными штандартами. Культовые предметы, магнетические символы власти и силы даже для неримлян, они будут ценны, и будут храниться в безопасности племенами, которые владеют ими, тем более, что в прошлом году был возвращен орел Девятнадцатого.
Тулл был краеугольным камнем существования его людей, фундаментом, на который они опирались. Не один Пизон относился к нему с благоговейным трепетом. Никогда раньше Пизон не задумывался над тем, что у его центуриона могут быть человеческие слабости, однако убедительные доказательства этого стояли перед ним над костром, менее чем в шести шагах от него. Взгляд Тулла был затравлен, его плечи грозили опустится. Пизону это не понравилось.
«Если отбросить опасности, исходящие от германцев, — подумал Пизон, — что ждет Тулла в будущем»? Немного, если не найти орла Восемнадцатого. Какими бы дорогими ни были Сирона и Артио для Тулла, они не были способны залечить его самую глубокую рану.
— Мы найдем его, господин, — выпалил Пизон.
Тулл поднял глаза. — А?
— Клянусь жизнью, мы вернем нашего орла, господин. Я и мои братья сделаем все, что потребуется, не так ли? — Острые, как иглы, глаза Пизона блуждали по товарищам.
— Конечно, сделаем, господин, — поспешил добавить Метилий.
Остальные пробормотали в знак поддержки. — Орел снова будет нашим, господин. Да, господин. Без сомнения, господин.
— Вся когорта чувствует тоже самое, господин, — продолжил Пизон, хотя и не был уверен в этом. Распространение информации о том, как это важно для Тулла, станет его новой миссией, поклялся он себе. Если Тулл услышит от достаточного количества человек, это поможет.