— ТИ-БЕР-ИЙ! — кричали солдаты. — ТИ-БЕР-ИЙ!
Германик едва заметно одобрительно кивнул и соскользнул со спины лошади. Слуга взял поводья. Поманив Тулла и Фенестелу, полководец зашагал осматривать курган. Тулл получил огромное удовольствие от гневного выражения лица Туберона — он ненавидел это признание Тулла со стороны Германика. «Да пошел ты, Туберон», — подумал Тулл. «Ты высокомерная шлюха».
Наклоняясь то тут, то там, Германик осматривал оружие и шлемы. Его взгляд задержался на окровавленной кольчуге и потрепанном шлеме на «теле».
Тулл был доволен тропеем, но теперь его охватила внезапная нервозность. — Возможно, нам следовало получше обыскать поле боя, — пробормотал он Фенестеле. — Там могли быть трофеи побогаче.
— Теперь ты ничего не можешь сделать, — последовал бесполезный ответ Фенестелы. Он встретил косой взгляд Тулла с невинным выражением лица.
— Прекрасное представление, — наконец прокомментировал Германик. Он узнал Пизона и его спутников, которые ухмылялись, как дураки.
С огромным облегчением Тулл взглянул на Германика.
— Мне отдать приказ, господин?
— Да.
— Поднимите его, братья! — воскликнул Тулл.
Пизон и его товарищи взялись за дело. Подняв крест, они вставили его основание в отверстие на вершине кургана. Четверо мужчин положили его себе на плечи так, чтобы он был почти параллелен земле, а Пизон и Метилий встали напротив них. Взяв каждый по веревке, пара потянула на счет три. Поддерживаемый снизу четырьмя солдатами, которые шли вверх по кургану, пока Пизон и Метилий поднимали его, крест вошел в основание. Когда крест поднялся в вертикальное положение, поднялись бурные крики. Энергичными руками Пизон и его спутники передвинули камни вокруг основания креста, чтобы поддержать его. Закончив, они развязали веревки и отошли. Германик щелкнул пальцами, и писец поспешил вперед с пергаментом из телячьей кожи. Когда Германик развернул его, воцарилась выжидательная тишина — даже Тулл почувствовал прилив возбуждения.
— Этот алтарь был построен в честь сегодняшней знаменитой победы и посвящен славе богов Марса, Юпитера и Августа. В этом месте германские племена были разбиты — убиты тысячами. Херуски. Ангриварии. Марсы. Сугамбры. Узипеты. Хатты. Бруктеры. Долгубнии — все побеждены армией Тиберия Цезаря! — Германик огляделся, ловя взгляды одного человека за другим. — Вы сделали это — все вы!
— ТИ-БЕР-ИЙ! ТИ-БЕР-ИЙ! ТИ-БЕР-ИЙ!
Германик с довольным видом слушал приветствия солдат. Тулл украдкой посмотрел на старших офицеров. Цецина и остальные казались счастливыми, но у Туберона было лицо, от которого молоко бы свернулось. Все, что мог видеть этот придурок, думал Тулл, это его, стоящего рядом с наместником. Туберон не мог понять, что Германик признавал достижения своих солдат, чем еще больше привязывал их к себе.
Крики легионеров постепенно стихли. Когда воцарилась тишина, Германик снова заговорил. — Наши потери сегодня были легкими, слава богам. Пало менее тысячи наших солдат, а противник потерял более чем в семь раз больше. Тяжелой потерей для нас стала смерть примипила Бассия из Пятого легиона. Он был прекрасным офицером, прослужившим империи почти сорок лет. Он никогда не будет забыт. Германик склонил голову, выказывая свое почтение.
Его копировали все, даже командиры.
Горе Тулла, сдерживаемое до сих пор, вырвалось наружу. «Покойся с миром, Бассий, старый друг», — подумал он. Тулл уже решил сжечь тело Бассия у основания тропея позже вечером. О погребении не могло быть и речи. Местные племена, пришедшие осквернить алтарь, выкопают его и изуродовали тело. Вместо этого Тулл и его люди будут смотреть, как пламя поглотит тело Бассия, как это делали римляне в древности. Когда они вернутся в Ветеру, у него будет красивая надгробная плита на дороге, ведущей из форта легиона, — об этом позаботится Тулл.
— Поскольку армия все еще находится в состоянии войны, Пятому легиону нужен новый примипил. Сердце Тулла подпрыгнуло в груди — Германик смотрел прямо на него.
— Я не могу представить лучшего офицера для этой должности, чем центурион Луций Коминий Тулл.
Среди собравшихся солдат раздался громкий гул согласия. Туберон выглядел так, будто проглотил осу. Еще более смущенный, чем когда-либо, Тулл устремил взгляд на землю перед ногами Германика.
— Подойди, центурион! — приказал Германик.
Тулл двинулся вперед, осознавая, что каждая часть его тела покрыта пылью и запекшейся кровью. — ГОСПОДИН! — взревел он и вытянулся по стойке смирно.
Взгляд Германика прошелся по наблюдавшим легионерам, а затем он произнес — Властью, данной мне, я назначаю тебя примипилом славного Пятого легиона.