Несмотря на свои опасения, Тулл не стал утруждать себя поисками хирурга, пока они не добрались до уже выбранного места для лагеря. Протесты Фенестелы остались без внимания. — Есть люди, которые нуждаются в помощи больше, чем я, — прорычал Тулл, положив конец разговору. Не так давно повозки, которые привезли солдатские палатки, были организованы для вывоза раненых с поля боя, и уже непрерывным потоком прибывали и убывали. По словам недавно прибывших погонщиков мулов, бои продолжали быть жестокими, но германцы отступали. Победа казалась неизбежной, решил Тулл, хотя и не сказал этого вслух.
— Аид! — Волны сладкой агонии наполнили его левую ногу.
— Мои извинения, господин. Между ногой и сапогом был тромб. Мне пришлось их разъединить. — Хирург вымыл руки в стоявшей рядом с ним бронзовой чаше, а затем вытер полотенцем, переданным ему санитаром.
— Она снова начала кровоточить, — сказал Тулл.
— Ничего не поделаешь, господин. Это очистит рану.
Тулл посмотрел вниз, но с хирургом, склонившимся над его голенью, почти ничего не было видно, поэтому он откинулся на руки и окинул окрестности раздраженным взглядом. — Ты там! — крикнул он.
Несколько солдат в близлежащем рву, видимые только выше пояса, огляделись.
— Ты! — закричал Тулл, указывая на лопоухого человека, который как он знал был из Третьей центурии его когорты. — Я вижу тебя, лентяй! Приложи больше усилий к размахиванию этой киркой или я разобью эту штуку о твою голову. Остальные, возвращайтесь к работе!
Каждый солдат внезапно заинтересовался дном рва, и ритмичный стук, когда их кирки погружались в почву, набирал скорость.
Хирург вздохнул, снова привлекая внимание Тулла к его ноге. — Ну? Насколько все плохо? — спросил Тулл.
— Я видел и хуже, господин. — Хирург прощупал пальцами, заставив Тулла зашипеть от дискомфорта.
— Да? И я тоже! Какие повреждения? — Тулл хотел спросить, всегда ли он будет хромым, но редкий страх заставил его замолчать.
— Четвертый и пятый пальцы целы, господин. Ваш большой палец и третий разорваны лезвием, которое проткнуло ваш сапог. Пара стежков исправит положение. — Хирург что-то протянул Туллу. — Второй палец частично ампутирован.
Тулл с отвращением понял, что окровавленный кусок плоти, предложенный хирургом, был кончиком его пальца ноги. — Чтобы тебе вечно гнить в Аиде, Мело, — пробормотал он.
Хирург непонимающе посмотрел на него.
— Мело был тем воином, который сделал это со мной.
Брови хирурга изогнулись. — Вы знали его, господин?
— Он был заместителем Арминия. Я встретил его до того, как он стал предателем.
— Я так понимаю, он мертв, господин?
— Да. Получив эту рану, я взял над ним верх. — Тулл наклонился вперед, чтобы осмотреть повреждения. Его ноздри наполнились спелым сырным запахом немытых ног, смешанным с медным привкусом крови. Зрелище было не из приятных. Черно-красные сгустки и тянущиеся пятна покрывали его ступню от середины свода стопы до пальцев ног. Кроме того, что второй палец был вдвое меньше его первоначальной длины, было трудно что-то разобрать. Несчастье Тулла не уменьшилось. — Выглядит отвратительно.
— Кровотечение, кажется, замедлилось, господин, и это хорошо. Вы не послушаетесь моего совета не нагружать ногу, я знаю, — тут лицо хирурга стало смиренным, — поэтому, как только я закончу, я наложу давящую повязку, которая должна помочь. Ее нужно будет менять ежедневно в течение нескольких дней, чтобы убедиться в отсутствии признаков заражения.
Мурашки страха пробежали по позвоночнику Тулла. «Фортуна, не дай распространиться инфекции», — попросил он. «Что угодно, только не гангрена». — Какими будут последствия? Понимаешь, я старомодный центурион. Часто я марширую со своими людьми.
— Вы будете немного хромать до конца жизни, господин. Вам также может понадобиться кожаная повязка на культю пальца ноги, но я не вижу причин, по которым вы не сможете ходить после того, как она заживет.
Тулл готов был расцеловать хирурга. — Спасибо, — пробормотал он. — Спасибо.
— Я просто делаю свою работу, господин.
— Да, хорошо. — Тулл кашлянул. — Моя манера поведения раньше… извини, а? Я волновался. Армия для меня все. Если бы мне пришлось уйти из-за гребаного пальца. — Смущенный своей вспышкой, удивленный самим собой, Тулла затих.