Метрах в ста от реки, под лопухами, старший сержант Ильяс Акбулатов обнаружил два провода и тотчас же доложил об этом Верещагину.
— Нашел два провода, — шептал он, сидя на корточках. — Один — черный, тонкий. Второй — красный, толстый. Меня удивляет красный, потому что у финнов таких проводов не было. Уж не немцы ли это?
— Откуда здесь немцы? На этом участке их никогда и не было.
Верещагин осмотрел и ощупал провод. Действительно, у финнов такого не было. Значит, немцы? Если так, это очень важно знать нашему командованию.
Верещагин объявил бойцам свое решение и послал Акбулатова вместе с Лановым на поиски тропинки.
— Во что бы то ни стало нужен «язык».
Они вскоре вернулись, — оказывается, тропинка пролегала в трехстах метрах отсюда.
— В одном месте поперек тропинки лежит сухое дерево, — сказал старший сержант. — Кора дерева ободрана гвоздями. А у финнов сапоги без шипов.
— Все ясно, — решил Верещагин и посадил четырех бойцов в засаду на тропинке. Акбулатов с Лановым залегли в семи-восьми шагах от нее, а Адамчук, широкоплечий и немного медлительный ярославский колхозник, с голубоглазым и светловолосым Гаранским замаскировались под ветвями. Желто-зеленые халаты разведчиков настолько сливались с окружающей местностью, с цветом хвои и мха, что их невозможно было заметить, пока не наступишь на них ногой.
Неизвестно было, сколько времени придется ждать, И хотя было довольно светло, неумолимо тяжелели веки, клонило ко сну.
Прошло не более часа. Начал накрапывать дождь. Засверкали клинки молний, загрохотал, как из дальнобойной пушки, гром. Ветер выл и стонал на тысячи ладов. Деревья с треском валились. Вдруг хлынул ливень.
На разведчиках уже не оставалось сухой нитки. Одежда прилипала к телу. Леденящий холод пронизывал до костей.
На тропинке по-прежнему никто не появлялся. Дождь вдруг сменился крупными хлопьями снега. В несколько минут зеленый лес сплошь побелел.
«Вот тебе и на, — подумал Акбулатов, — снег в июне».
Так же внезапно снегопад прекратился. Проглянуло солнце. Но, лежа на сырой земле, в промокших гимнастерках, разведчики не могли отогреться.
Прошло еще три часа.
На тропинке показались с винтовками в руках два солдата, шагавшие в больших с шипами ботинках осторожной, кошачьей походкой.
По приказу Верещагина первого надо было взять живым, а второго бесшумно уничтожить. Захват «языка» он поручил Акбулатову и Ланову.
Акбулатов моментально забыл о холоде. Глаза его впились в идущего врага. «Пусть только бревно перешагнет… Тогда, если вздумает оказать сопротивление, не сможет спрятаться за него», — прикидывал Акбулатоз. Вот и бревно позади. Акбулатов совершенно беззвучно вскочил на ноги, одним взмахом руки заткнул гитлеровцу рот, другой рукой схватил его за горло и повалил навзничь. Тот барахтался, пытаясь выстрелить. Но подоспевший в это время Ланов вырвал у него винтовку.
Разведчики унесли пленного в лесную чащу. Убитого гитлеровца они бросили с камнем на шее в болото.
Вскарабкавшись на вершину горы, Верещагин приказал Ломидзе наладить рацию, а сам стал допрашивать пленного и проверять его документы.
— Немец?
— Да, да, — ответил тот.
— Номер зашей дивизии?
Обалделый гитлеровец молчал.
— Ну!
Спохватившись, тот поторопился назвать номер дивизии.
— Когда и откуда прибыли?
Пленный, дрожа всем телом, отвечал на вопросы Верещагина, не сводя глаз с его могучей фигуры.
Верещагин шагнул к рации.
— Готово? Передавай..
Вскоре отряд опять тронулся. Пройдя километров десять, разведчики остановились у скалистой горы. Обсушившись и пообедав, они, выставив караул, завернулись в плащ-палатки и заснули.
Акбулатову не спалось. Он решил подняться на скалу и осмотреть местность. Цепко хватаясь за колючий кустарник, он забрался на самую вершину. Весь лес, похожий на бушующее зеленое море, лежал теперь у его ног.
Прячась в кустах — разведчик всегда осторожен, — Акбулатов прошел дальше и остановился перед естественным каменным водоемом. В нем была удивительно прозрачная вода. Подымаясь в гору, Ильяс вспотел, и ему захотелось помыть лицо. Опустившись на корточки, он так и замер с вытянутыми руками. На дне водоема лицом вниз лежали шесть бойцов в подпоясанных ремнями шинелях, в шапках, сапогах, с винтовками и противогазами. Они лежали, как живые, головами в одну сторону. Один крепко держал обойму, второй будто прицеливался, у третьего рука тянулась к гранате, четвертый всем телом словно устремлялся вперед. У пятого рука застыла; казалось, он только что метнул гранату. Крайний как бы давал команду, лежа чуть на боку; на его шапке ясно виднелся кончик красной звезды.