«Айда, я покажу!» — говорит один молодой джигит и ведет файтун в поле. Да не в ту сторону, где Кара елга, а на свалку.
Смеется Габделькадир, смеются аульчане:
«Вот им земляное масло, пусть получают!»
А сейчас в наших местах настоящие вышки и нефтяные фонтаны бьют, как в Баку. Земля, она, как говорил мой мудрый дед, щедра только к своим сыновьям и только им открывает свои недра. Чужим она дает только место для могилы.
Лицо Джаббарова было серьезно, только в глазах пробегали веселые огоньки. Он выжидательно смотрел на товарищей — одобрят ли они действия его деда? Пусть попробуют сказать, что дед был такой же чудак, как Галяви!..
12
Ночью разведчики Урманова были подняты по боевой тревоге. Осадчий вкратце изложил обстановку:
— Враг спешно отступает по трем направлениям. По-моему, это маневр. Где-нибудь его пути должны слиться воедино. По имеющимся у нас сведениям, он собирает свои основные силы в районе Питкяранты, Нужно помешать этому. Нам легче уничтжигь противника, раздробив его силы. Твоя задача, Урманов, не выпускать врага из поля зрения. Вслед за тобой пойдут две роты первого батальона с приданным минометным взводом… Общая задача — настигнуть и уничтожить противника. Ну, желаю успеха, Урманов. Берегитесь «кукушек».
Еще не рассеялся полумрак короткой ночи, а разведчики Урманова цепью, как дикие гуси, уже шли по глухой лесной тропинке. Через полкилометра Урманов остановил их и вызвал к себе Дудина.
— Дудин, знакомы тебе эти места?
— Родные, товарищ лейтенант. Каждая тропка, каждая кочка знакома.
— Далеко до Назарьевки?
— Назарьевка — моя деревня. Отсюда семь километров.
— Веди нас по самой короткой дороге в Назарьевку.
— Есть в Назарьевку!
— Идите!
Тропинка шла то дремучим лесом, то спускалась в овраг, то поднималась в сопки с серыми замшелыми камнями. Под ногами хлюпала теплая вода. На кочках, склонив отяжелевшие от ночной росы головки, стояли белые болотные цветы.
Разведчики вышли к довольно широкой реке с быстрым течением. Мост был разобран, бревна унесло.
Урманов послал Шумилина с Джаббаровым и Касаткина с Гречухой проверить побережье. А сам, разложив карту на коленях, прикидывал в уме, куда девался противник. Как бы не удалось ему замести свои следы!
— Дудин, ко мне!
Лежавший под сосной Дудин мигом вскочил на ноги и подбежал к лейтенанту.
— Ты не заблудился?
— Нет, товарищ лейтенант, мы идем правильно. Вот на этой речке мы с отцом удили рыбу.
Урманов еще раз подробно расспросил о близлежащих населенных пунктах, о том, куда, по мнению Дудина, мог податься противник. Старый солдат задумался, мысленно восстанавливая всю картину этого района, и уверенно сказал:
— Назарьевку он миновать не может. Тут больших дорог нет.
Вернулись бойцы, проверявшие побережье.
— Везде спокойно. Лодок нет, — доложил'Шумилин.
— Быстро соорудить плоты! — приказал Урманов.
Шумилин нашел у моста обрывок какой-то бумаги.
— Ликкеев, прочти!
— Это не по-фински, я не понимаю, — вертел бумажку Ликкеев.
— Интересно, на каком же языке? И не по-немецки, — сказал Галим. — Я по-немецки немного знаю.
— Здесь есть слово «Норвегия».
— «Норвегия»?
Урманов прищурил глаза, припоминая что-то: ведь Верещагин сообщал командованию о батальоне «Норвегия», навербованном из норвежских уголовников. Уж не этот ли батальон действует против них? Урманов написал донесение и послал с двумя бойцами в тыл.
На первом же готовом плоту переправились через реку Шумилин с Дудиным. За ними, дождавшись условного свиста, означавшего, что на том берегу все спокойно, переплыли остальные.
Перевалив высоту с сосновым бором, они очутились в удивительно красивой долине.
— Серебряная долина! — шепнул радостно Дудин.
С озера, окруженного с трех сторон зелеными елями и расположенною в дальнем конце Серебряной долины, поднялись дикие утки и полетели куда-то в сторону Свири.
Идущий впереди Дудин вдруг поднял руки и, тут же опустив, повалился на землю.
— Что там? — прошептал подползший к нему Шумилин.
Дудин ткнул пальцем в направлении еловых зарослей, неподалеку от тропинки. Там что-то шевельнулось.
Они поползли к кустам, потом, поднявшись во весь рост и прячась, пошли от дерева к дереву, к елям. Но идти напрямик было опасно: если там действительно сидела «кукушка», она могла заметить разведчиков раньше, открыть огонь и скрыться.
— Обойдем с тыла, — предложил Шумилин.