А в следующий момент замер, глядя на экран, забыл, как дышать. Потому как шоу продолжалось. В данный момент система случайных чисел вычисляла участников поединка, которым суждено было встретиться на следующей неделе. Моргнул кинескоп, окрасив левую половину экрана зеленым цветом. «Наш сектор!» Женщины застыли в проходе, боясь шевельнуться, все, кто сидел, повскакивали на ноги. Зеленый цвет разъехался в стороны, превращаясь в рамку. В центре появилась фотокарточка, выбор сделан. Парень со снимка шестилетней давности улыбался, беззаботно и радостно, и Алекс с ужасом узнал в нем себя…
Вторник
Дом, милый дом превратился в ловушку. Замкнутое пространство, из которого не убежишь, не скроешься от посторонних взглядов. Сочувствующих голосов, лишних, не нужных слов и бесконечных осторожных касаний, словно люди вокруг пытались убедиться «ты настоящий». Ага, «надо же, еще живой».
Ему не хватало воздуха. Казалось, что система фильтрации и подачи вышла из строя, но пока это заметил только он. Еще пара минут и вокруг начнется паника, забегают Персоналы в отчаянной попытке починить и настроить системы, заорут, приводя в чувство и взывая к порядку, на людей своего цвета Смотрящие…
Но проходила минута, другая и вокруг было спокойно. Только общий жалобный скулеж действовал на нервы. Ему сочувствовали, его подбадривали, в него верили или делали вид. Кажется, в прошлый раз все было точно так же? Алекс задумался. Когда лотерея выбрала его, семнадцатилетнего подростка он боялся, очень. Он дрожал от страха. Одно дело смотреть шоу по телевизору, и совсем другое встать напротив врага лицом к лицу. Всю неделю он проторчал в тире, раз за разом представляя на месте мишени человека. Настоящего, живого, подвижного и опасного. Конкретного. Страшно было умирать, страшно было даже поверить в то, что кто-то может желать твоей смерти! Мечтать о ней, думать о том, как нашинкует твое (твое, черт возьми!) тело пулями и встанет, гордый, рядом, принимая поздравления. Радуясь.
Представляя эту картину, Алекс храбрился, сжимая кулаки и косо, но довольно жалобно, усмехаясь. Да хрен тебе! Он так просто не сдастся! Он сам сделает ублюдка с красного сектора! Портрет черноволосого мужчины намертво впился в память. Черные волосы, снисходительный взгляд серых глаз, плотно сжатая линия губ. Вот урод, а? Небось, расслабляется всю неделю, зная, что его противник молодой, «зеленый» парень. Недаром в тире он его не видел ни разу.
Нечестно! Почему лотерея выставила против него взрослого, опытного мужика? Который, вполне возможно, еще в армии на поверхности служил, наверняка и стреляет лучше, и даже без оружия запросто поломает ему руки – ноги, выбьет зубы и заколотит головой в стену! Алекса бесила даже собственная фотография, ну на кой, спрашивается, он на ней улыбался? Малолетний щегол, слюнтяй, мальчик для битья! Сразу видно с кем имеешь дело, и красный сейчас вовсю предвкушает расправу, легкую, необременительную. Которая принесет его сектору увеличенный пай, а лично ему - авторитет среди молоденьких девчонок. Говорят, в красном девушки красивые…
Всю неделю Алекс бесился и переживал, умирал и одерживал победу, в фантазиях проигрывал возможные варианты событий. А за день до шоу позорно плакал перед дядей Гришей и умолял «придумать что-нибудь». Вспоминать об этом было стыдно. Но еще сложнее Алексу давались воспоминания о самом бое. События всплывали в памяти не движениями, а картинками и яркими волнами эмоций. Миг, когда встретились взгляды, и он отчаянно, почти на автомате начал накручивать себя: «вот он, твой враг, враг, он хочет тебя убить, он враг!», а серые глаза мужчины были спокойны! И ужас, панический ужас охватил Алекса, когда он прочитал в них сочувствие, даже жалость. Дрожь коленей и мучительное ожидание, пока голос ведущего повторяет правила. Секундное удивление: красный берет меч! Радость? Да, была какая-то позорная радость и облегчение – теперь он точно выиграет, не зря же столько тренировался стрелять. А дальше только боль. Ярость. Снова боль. И темнота…
Дядя Гриша рассказывал ему, как несколько секунд два тела бешено катались по полу, пока не раздался роковой выстрел. Сам Алекс что произошло не помнил, может и к лучшему. Но он победил! Это главное.
Сейчас ему предстояло пройти все заново. Боялся ли он? Нет, наверное. Был удивлен, ошарашен, медленно пытался поверить в происходящее – да, но страха не было. И злости тоже. Единственное, о чем он мечтал, чтобы все хоть на секунду забыли о его существовании, дали собраться с мыслями. Перестали сочувственно причитать, в конце концов! Надо же, кому ни разу, а тут…