Ороро отрицательно помотал головой.
Он понимал, что то будет нелегко – вернуть доверие Ингрэма, восстановить их связь после всего случившегося, одновременно пытаясь следовать плану Вортара и делать все, что тот прикажет, – но все это здорово выматывало. Вот и сейчас он, побывав в Неумолчном рынке, рванул в Нижний мир, доставил послание госпоже Армире и после встречи с сестрой должен был продолжить поиски союзников в Срединном мире и вернуться сюда за золотом. Где уж тут время поспать и отдохнуть? Что ж, во всем этом был один существенный плюс – некогда было печалиться о жестоких словах прямолинейного Ингрэма. Но какими бы жестокими они ни были, Ороро знал, что Ингрэм несмотря ни на что все равно беспокоится о нем, и безотчетно улыбнулся, нащупав оставшиеся фрукты в дорожной сумке.
Они пришли к дому Уруры, где Ороро хорошенько поел, сверля недовольным взглядом Рогуро, которого Урура пригласила присоединиться.
Надо сказать Вортару, чтоб сменил надзирателя, размышлял он, потягивая густой пряный напиток. Этот проклятый тэйверишка совсем обнаглел – протянул грязную ручищу и снял крохотный листочек с прекрасных волос его сестры. Вскочить бы и швырнуть в его рожу кружку, да не хотелось расстраивать Уруру, и Ороро выдавил кислую улыбку в ответ на ее вопросительный взгляд.
Ничего. Вот только придумает способ обезопасить ее, так покажет им тут всем. За унижение, полные ненависти и страха взгляды и слова, за готовность прикончить на месте в любую секунду, за презрение и брезгливость, за то, что машинально стряхивали руки, стоило притронуться к нему, а то и вовсе рядом с ним скрещивали пальцы, будто наводили защиту от какой-то проказы. Даже в лазарете, где работала сестра, пока он сегодня проходил по коридору, все провожали его взглядами да постукивали пальцами по камню – отводили от себя его дурной глаз. Однажды чей-то тупой ребенок полез в штольню и сорвался, когда он вернулся из Срединного мира, и тут же пошел дурной слух, дескать каждый раз после его возвращения случается беда. Ороро диву давался их глупостям и суеверию. Можно подумать, он был источником всех проблем…
Проводив сестру назад на работу, Ороро вернулся к дому Вортара.
Вортар обнаружился на кухне. Чем-то крайне разозленный, он готовил какое-то блюдо и на появление Ороро никак не отреагировал. Ороро скромно уместился на кресле в углу, терпеливо дожидаясь, когда тот заговорит, о чем хотел, и внимательно наблюдал за происходящим. Рогуро, пробормотав что-то, поспешил уйти. За огромным обеденным столом устроились Рокус с картами Нижнего мира и невозмутимый Цертер, внимательно изучавший чертежи магических формул. Свитки, удерживаемые кружками, раскрытые тетради, несколько книг, одна, лежавшая на полу, была заложена ложкой – Цертер как раз перевернул завалившиеся страницы на нужную. Как он в них только не путался?
– Я вам не мешаю? – едко осведомился тем временем Вортар, с грохотом поставив огромное блюдо на стол, едва не задев одну из тетрадей, и вывалил на него готовое мясо.
– Ничуть, – отозвался Цертер, не отрывая взгляда от одной формулы, часть которой переписывал на большой лист перед собой. Лист был испещрен символами с расшифровкой их значений, временами Цертер с помощью магии переставлял их местами. – Так значит исследованиями синей мержи занимался Дом Рэтар?
– Зачем тебе это? Нечем больше заняться?
Цертер остановился, поднял голову и пристально посмотрел на Вортара.
– Ресурсы истощены, тэйверы напуганы, того гляди, города пойдут войной друг на друга. Чтобы этого не случилось, мы должны освоить как можно больше территорий.
Вортар досадливо цыкнул.
– Если бы главы Домов не были слишком самоуверенны, чтобы поверить в мои слова, скольких еще удалось бы спасти! Боги, один лишь Совет состоит из дряхлых стариков да малых детей…
– Включая тебя, – ехидно ввернул Рокус.
Вортар сверкнул на него оскорбленным взглядом.
После памятного совета старейшин, когда было разоблачено происхождение Ороро, Рокус попросился присоединиться к Вортару – войти в его близкое окружение и работать над планом по снятию Первой Клятвы. До того, как стало известно о талантах Цертера, он считался одним из сильнейших Создателей в Нижнем мире. Амбициозный и целеустремленный, он поначалу воспринял Цертера с азартом и соперничеством, злился на него за невозмутимость, граничащую с безразличием, за легкость, с которой ему удавалось совладать с магическими формулами – улучшать старые и создавать новые, за его стремительный рост. Рокус был недоволен тем, что роль ведущего Создателя досталась не ему, и старательно искал изъяны в работах Цертера, но, похоже, даже для него то, что тот делал, было либо слишком мудреным, либо таким, что Рокус не мог не согласиться.