Еще было столь рано, что ночные сумерки преобладали над слабой предрассветной дымкой, но Вортар уже был одет и проверял содержимое своего дорожного мешка.
– Опаздываешь, – заметил он.
– Да я пришел одним из первых, – огрызнулся Ороро.
Все накопленное за прошедший день хорошее настроение стремительно улетучивалось. Дело было не в том, что Нижний мир отличался от Срединного не в лучшую сторону – был тяжелым, душным, что особенно замечалось после целого дня, проведенного в благодатном краю, – дело было в тэйверах, каждый из которых считал своим долгом задеть и уязвить его, и без того слишком неуравновешенного.
– Не раньше них, – заметно повеселев (видимо, от того, что настроение Ороро дурнело), сказал Вортар и кивнул на Цертера и Рокуса, которые устроились незамеченными в углу за совместной медитацией. – А ведь нам нужно еще раз свериться с маршрутом. Помнишь план действий?
– Открываю и закрываю Дверь, следую за вами и не мешаюсь, снова открываю и закрываю Дверь, в случае необходимости действую по ситуации, – ядовитым голосом перечислил Ороро.
Тут раздался стук в дверь, и на пороге дома Вортара появились Урура в компании Рогуро и его дружка. Настроение испортилось окончательно.
Рокус первым вышел из медитации и показал Уруре заготовленное для нее место – довольно большое пространство, захватывающее столик, заставленный яствами, стопку книг и свитков. По четыре стороны нарисованного магического круга были расположены небольшие кристаллы-накопители, обязанные усилить магическую энергию Уруры, чтобы ее хватило на вероятный переход-спасение Цертера.
Цертер умудрялся спокойно медитировать, игнорируя воцарившийся в доме шум и гвалт. Он выглядел так, будто не успел отдохнуть, впрочем, скорее всего так и было: слишком мало времени на сборы – Вортар рассчитывал обернуться до наступления Долгой ночи, в запасе была неделя; слишком много всего предстояло сделать для подготовки – приготовить лекарства, собрать заклинания, которые могли понадобиться.
– Все готовы? – спросил, наконец, Вортар и, дождавшись утвердительного ответа, воззвал к Цертеру через клятву команды. Спустя мгновение тот открыл глаза и поднялся с места, приветствуя остальных легким кивком.
Вортар и Цертер дружили и объединились в команду еще до того, как Ороро познакомился с ними. Неудивительно, что Цертеру дозволялись вольности, которые Вортар не терпел от других.
Ороро прикрыл глаза, чтобы лучше сосредоточиться на нужном месте, и взмахнул рогом рамшока.
Утром Ингрэм проснулся с на удивление ясной головой и легким телом. Озадаченно уставился на руку, сжал и разжал пальцы. Они не дрожали. Голова не была разгоряченной, а изнутри не колотились мысли и удушливые тени приснившихся кошмаров.
Спустившись и заказав себе завтрак, Ингрэм приступил к утренней рутине. Умылся, сбрил проступившую щетину, тщательно расчесался, заправил постель, прибрался в комнате, а после с аппетитом позавтракал.
Следующий сеанс лечения должен был состояться завтра вечером. Вчера Энис взяла денег куда меньше, чем после первого приема. Прислушалась к его словам? Он вступился за наивного Ороро, считая, что недопустимо растрачивать столько денег на грошовые ингредиенты, но после оказалось, что золота у Ороро было более чем достаточно. Что бы он там ни говорил, Ингрэм знал, что добывать золото не так-то легко, и будь оно столь легкодоступным и распространенным металлом, не ценилось бы так сильно. Если у Ороро есть доступ к большим запасам золота, не значит ли это, что некто заинтересован в том, чтобы он находился в Срединном мире и выполнял некие темные делишки, и потому обеспечивал его всем необходимым? Ороро не был полностью свободен в своих действиях, то и дело куда-то отлучался, потому мысль о том, что он просто нашел где-то клад или заброшенный дом, набитый сундуками с драгоценностями, отпадала.
Во что же он ввязался?
Ингрэм помрачнел. Аппетит пропал, но он должен был поесть, чтобы скорее восстановить здоровье.
Энис была права. Он не мог ненавидеть Ороро, хотя разумом осознавал, что следовало бы. Признать это, поговорить с Ороро об этом было трудно, но после находиться рядом с ним стало много легче.
На шее Энис был завязан платок.
Ингрэм нахмурился.
Его так задели и разозлили ее слова, что он не сдержался. Он не помнил, чтобы схватил ее за шею, очнулся, лишь когда она начала задыхаться.
Почему Энис не дала ему отпор, а просто стояла и пристально смотрела на него?
Ингрэм с отвращением посмотрел на свою руку, крепко сжавшую ложку.