– Попал в небольшую переделку, ничего страшного.
Ингрэм с усилием кивнул, разжал руки и отвернулся, поспешил к туалетному столику, заставленному средствами для мытья. Поставил котелок с водой на огненные камни греться, засуетился, доставая припасы с медикаментами, сменную одежду Ороро.
– Не стой столбом! – прикрикнул он. – Раздевайся, осмотрю тебя.
Ороро запоздало кивнул. Аккуратно вернул рог на пояс, снял с себя одежду, обтерся мокрым полотенцем. Лишь убедившись, что на нем и впрямь нет ни царапины, Ингрэм немного успокоился.
– Тебе… – он запнулся и, вздохнув, все же закончил: – Если тебе нужно, можешь почерпнуть немного моей темноты.
Он решительно и тревожно посмотрел на Ороро.
Ороро осторожно кивнул и протянул руку.
В Ингрэме, как и всегда, было много этой тьмы – вкусной и питательной. Он и впрямь сильно беспокоился, понял Ороро, и от этой мысли стало так тепло и спокойно, что к глазам подступили слезы.
Вовремя остановившись, пока не хватил лишнего, Ороро уселся за стол и с аппетитом приступил к еде обычной – то были остатки копченого мяса, хлеб, сыр, графин, полный сидра. Себе Ингрэм налил травяного чая из небольшого котелка, но усидеть на месте не мог – принялся готовить постель для Ороро близ очага, в который подбросил еще дров.
Наблюдая за ним, всматриваясь в его побледневшее лицо, вспоминая его сочившуюся тревогой и страхом темноту, Ороро с облегчением подумал, что правильно сделал, что пришел сюда – так им обоим стало спокойней. Взмахом крыла бабочки мелькнула мысль – если бы Ингрэма не было, куда бы он мог податься?.. Ороро быстро отмахнулся от нее. Все завтра, все потом.
Закончив есть, он перебрался в приготовленную мягкую постель, свернулся в клубок, глубоко вздохнул. Он почувствовал, как Ингрэм накрыл его одеялом и осторожно пригладил волосы, и, довольно улыбнувшись, заснул.
Дневники Цертера
После нашей миссии я вернулся в город в плачевном состоянии. Более того, несколько лет безвылазных работ над заклинаниями и артефактами сказались на моем здоровье, оттого побочные свойства триштрама не замедлили проявиться во всей красе. Я доставил много хлопот нашим целителям и волнений Вортару, но не жалею, что принял это опасное снадобье, чтобы продержаться до встречи с остальными – и не использовать метку перехода, заключенную между мной и госпожой Урухой. Орохин остро воспринимает все, что касается ее, он здорово обозлился бы на меня за это. Хоть нам и приходится много работать вместе, но мы впервые оказались наедине и на столь долгое время. При близком общении оказалось, что Орохин вовсе не столь задирист и отчаян, как ведет себя рядом с другими.
Вортар приказал мне следующие несколько месяцев не перетруждаться и грозился самолично следить за этим. Он твердо вознамерился заняться моим здоровьем, да и сам решил вплотную изучить воинское искусство и, кажется, намерен занять этим и меня, чему старейшины оказались очень не рады, но он привел им веский довод – чтобы использовать мои способности наилучшим образом, нужно позаботиться о моем теле; сказал, что лучше действовать медленно, долго, но наверняка, чем истощить мои силы в попытке достичь мгновенного успеха. Порой кажется, он столь дружен со мной лишь потому, что я очень важен для его плана; я не против – лучше так, чем вновь стать чудаком-одиночкой. Его сильно задела собственная реакция – страх и бездействие – на высших тварей. Он крайне зол и разочарован в себе – оттого вдвое усердней обычного. Мне нравится, что он направляет свой гнев в деятельное русло. Плоды этой миссии мы будем еще долго пожинать.
глава 12
Прошло двенадцать дней. За это время Ороро призывали в Нижний мир трижды: чтобы отправиться вместе с Вортаром и группой тэйверов к источнику кристаллов-накопителей, чтобы найти и доставить некоторые ингредиенты для снадобий для Цертера и чтобы присутствовать на плановом Совете старейшин, где те решали, приносит ли он достаточно пользы тэйверам, позволить ли ему и дальше оставаться в живых.
Каждый раз вынужденный уходить и оставлять Ингрэма одного, Ороро испытывал страх, тревогу и вину и изо всех сил бодрился и пытался не подавать виду. Он понимал, что Ингрэм, пока не задававший вопросы, наблюдал за ним, делал какие-то свои выводы, и Ороро чувствовал себя, как излишне перетянутый канат, который вот-вот порвется от натяжения после очередного сильного рывка. С этим следовало что-то делать. Времени на медитации постоянно не хватало. Темнота Ингрэма, которую тот теперь взял за привычку предлагать Ороро по возвращении, замечая, насколько тот устал и расстроен, помогала, но этого было мало.