Но он все не просыпался.
Сколько дней, месяцев или лет прошло – он не взялся бы утверждать. Ненавистный Вортар со своим шмаковым планом тщетно пытался с ним совладать, но лишь прямая угроза сестре заставляла Ороро опомниться, стиснуть зубы и подчиниться. Отпускать его на важные миссии сейчас было опасно – он мог сорвать план Вортара, и тот это понимал. Понимал и сам Ороро и злился от переглядок между Вортаром и его друзьями в его присутствии. Все время с гибели Ингрэма было заполнено либо злостью и ослепляющей яростью, либо болью, тоской и отчаянием, либо всем одновременно, либо ничем – той самой сводящей с ума пустотой.
Бесконечно обвиняя в мыслях Хорея, Энис, из-за которых погиб Ингрэм, Ороро в глубине души знал, кто истинный виновник. Фантомное чувство засохшей крови на руках, запах ее, въевшийся в память, казалось, навсегда, застывший взгляд…
Тело Ингрэма сожгли и прах рассеяли в заросшем саду, у его разрушенного дома.
Энис попросила перенести ее на Север и никогда больше не попадаться ей на глаза.
Ороро и не хотел. Он с огромным удовольствием никогда не возвращался бы в Срединный мир и отправлялся на одиночные вылазки по Нижнему, где мог позволить отпустить свое горе, хоть на несколько часов перестать чувствовать неподъемную тяжесть понимания, что он натворил, и что ничем этого не исправить, и даже не помириться с Ингрэмом.
«Видеть тебя не хочу», – вот что он сказал ему напоследок.
Ороро зажмурился, снова и снова возвращаясь к этому ужасному воспоминанию. Поджал ноги, обнимая себя за колени, укрылся плотнее крыльями, разглядывая сквозь щелочку яркие огненные камни в очаге своей комнаты.
– Сколько можно предаваться горю из-за человечишки? – раздался в прихожей раздраженный голос Вортара.
– Орохин был привязан к нему, – укоризненно перебила Урура.
Лишь ей Ороро рассказал, излил, захлебываясь, свою боль. Лишь сестра была рядом, единственная теперь, и никого кроме нее у него больше не было.
Что если он и ее убьет однажды?..
Ороро, жмурясь, стиснул зубы, бездумно слушая чужой разговор.
– Мы попусту тратим время, – продолжал Вортар. – Из-за его выходок моя репутация вновь держится на волоске. Я ручаюсь за него своим именем, но он опять как назло бедокурит! Нужно связаться с нашими слугами в Срединном мире – уже две корзины посланий накопилось. Скоро они заполнят мой дом, превратят его в склад, и мне придется искать новое жилище.
– Может брать плату с других городов за донесение их писем? – задумчиво предложил Рокус. – Ну, полукровка-то наш, а из-за них должен выполнять больший объем работы.
– Хм, дельная мысль…
Неожиданно раздался громкий стук, да что там – пинки в дверь.
– Эй, Орохин! Немедленно тащи сюда свой зад!
– Прекрати! Я сама поговорю с ним, оставь его в покое!
– Я был терпелив и достаточно долго потакал ему из уважения к тебе, Уруха, но все это мне надоело! Есть вещи, с которыми может справиться только он, думаешь, я связался бы с ним, будь у меня выбор? Даже будь он чистым тэйвером, никто не захотел бы иметь с ним дела! Он самоуверенный, заносчивый, не способный себя контролировать! Неудивительно, что он так вцепился в пустого человечишку, небось, тот совсем из ума выжил, раз подружился с полукровкой!
– Что же, ты и меня назовешь сумасшедшей? – высоким дрожащим голосом спросила сестра. – Раз называю его своим братом?
Вортар что-то пробормотал.
– Убирайся. Вы все – убирайтесь.
– Уруха, ты не понимаешь. Нам нужны действия, нужны результаты, если ты хочешь, чтобы старейшины позволили Орохину и дальше жить…
– Я поговорю с ним, – повторила Урура. – А теперь уходите.
Шаги удалялись, Вортар что-то возмущенно говорил Рокусу. Входная дверь открылась и закрылась. Ороро медленно расцепил крылья, руки, выпрямился, разглядывая нависший темный потолок. Осторожно сел, оперся руками о меховый ковер, уставился на светлую щелочку под дверью. Чувствуя босыми ногами холодный пол, направился к ней. Схватился за круглую ручку и, устало прикрыв глаза, открыл дверь.
Перехватив поудобнее сумку с рассортированными и перевязанными бечевкой письмами для тэйверовых слуг, Ороро выдавил улыбку сестре и махнул ей рукой на прощание, демонстративно не глядя на Вортара и Рокуса.
Куда открыть Дверь, не возникло ни малейшего сомнения. Следовало проведать кое-кого. Двоих.
Свежий благодатный воздух Срединного мира оглушил, очередное воспоминание рассыпалось в сознании тенью настоящего. Когда он перешел сюда в первый раз спустя семь лет, его оглушило то же самое чувство, что сейчас.