Налив воды из деревянного бочонка, мальчишка торжественно понес кружку Ороро, стараясь на расплескать. Передавая кружку, коснулся его руки, и прикосновение маленьких пальчиков отозвалось судорожным спазмом в груди. Крошились острые камни, и от боли выступили слезы. Ороро поспешно сделал несколько глотков, поперхнулся и едва не закашлялся. Утирая рот предплечьем, вновь посмотрел на мальчишку, что стоял перед ним и внимательно его разглядывал.
– Я закончила, – сухо сказала Энис, вставая из-за стола. Запечатала письмо в конверт и отдала Ороро. Схватила сына за плечи и притянула к себе оберегающим жестом. – Можешь оставлять письма в почтовом ящике возле калитки. Ответ будет лежать там же через два дня.
– Энис…
– Уходи.
– Да послушай! – не выдержал Ороро.
Приходя сюда, он ожидал подобного разговора и был готов к этому, но в этих расчетах не было одного важного элемента, который смотрел сейчас на него знакомыми зелеными глазами и менял решительно все.
– Это ведь его сын!
Лицо Энис потемнело.
– Позволь мне видеться с ним! – с жаром попросил Ороро, шагнув вперед. – Хотя бы изредка. Я все для тебя сделаю, только, прошу…
– Ты уже сделал достаточно, – перебила Энис. – Думаешь, подпущу тебя к своему сыну? Посмотри на себя, ты уже на взводе, того гляди, оборотишься монстром и набросишься на меня, как в тот раз, – она невесело усмехнулась.
Ороро опомнился. Ох, и впрямь эмоции переполняли столь сильно, что грозились взять верх, но, шмак побери, как же давно он не чувствовал себя столь полным надежды и воодушевления.
– Но… – попытался он.
– Если ты приблизишься к моему сыну, я поставлю ловушку и разоблачу тебя перед всем миром, – отчеканила Энис.
– Ты в курсе, что этим разрушишь все надежды тэйверов и твоей госпожи на освобождение? – помедлив, спросил Ороро.
Энис вздернула подбородок.
– Да. Моя госпожа поймет меня.
Судя по выражению ее лица, она пойдет на это. Ороро невольно восхитился ее решимостью защитить маленького Гета и, выдохнув, заставил себя отойти на шаг. Посмотрел на мальчика, его удивленное круглое личико.
Пока Гет мал и всецело зависит от матери, но через несколько лет пойдет в школу, а если унаследовал магические способности матери – отправится в школу магов, а то и академию. Он повзрослеет, станет похож на Ингрэма еще больше и сам для себя все решит, а пока следует набраться терпения.
Понимала ли это Энис, догадалась ли по резкому спокойствию полукровки? Она человек, и век ее короток, а дитя Ингрэма… Найдет ли Ороро в нем прощение своим грехам?
И глядя сейчас в серьезные зеленые глазенки мальчика, наполняясь странной уверенностью и умиротворением, Ороро понимал, что не отступит.
– Хорошо, – произнес он и с не меньшей решимостью посмотрел на Энис. – Если тебе, вам, что-нибудь понадобится, просто скажи или напиши мне. Я добуду это хоть из Диких земель, ты знаешь.
Энис кивнула. В ее глазах мелькнула обреченность и злость. Она понимала, догадывалась и знала – если бы попросила его впустить в свой разум, чтобы доказать преданность сыну Ингрэма, он согласился бы, не раздумывая.
Ороро почтительно поклонился ей, бросил быстрый взгляд на Гета, открыл дверь и шагнул в бодрящую морозную ночь.
Дневники Цертера
Лютая болезнь передается по воздуху лишь среди ниргенов и не щадит ни пустых, ни магов, но об этом стало известно слишком поздно, и не нашлось решения лучше, чем сослать их в Дикие земли.
Ниргены не противились – большинство заболевших были слишком слабы (один из первых симптомов), а те, которых лютая поглотила полностью, сходили с ума и нападали на всех без разбору.
Главным признаком лютого ниргена является чистая приверженность инстинктам вкупе с неожиданными для животных (коими они сделались на первый взгляд) расчетливостью и хитростью. Лютый нирген не воспринимает речь, в зависимости от интонаций голоса может рассвирепеть, не следит за собой, лохмотья, в которые превратилась его одежда, его совершенно не беспокоят, как и отросшая шерсть. Лютые ниргены-маги помнят, как колдовать, и это самое неприятное по словам Орохина – трудно ожидать от подобных экземпляров тонкого заклинания вроде сети молний, приходится быть вдвое настороже.
Они предпочитают сбиваться в стаи, иногда обходят стороной разумных ниргенов, иногда нападают именно на них. Они устраивают ловушки и слишком хитры и сообразительны для сошедших с ума существ.