– Мать не выйдет? – улучив момент, вполголоса спросил Гет у жены, и та отрицательно покачала головой.
– Велела не беспокоиться о ней, но я все же приготовила всего по чуть-чуть, – Эмир взглядом указала на поднос, заставленный чашками с едой. – Может, аппетит пробудится, и она захочет поесть. Сейчас отнесу, пока время не слишком позднее.
– Позвольте мне, – попросил Ороро, натянуто улыбнувшись.
В конце концов следовало доставить очередное письмо от госпожи Армиры.
Энис болела уже давно – сказались тяжелые роды, подорвавшие здоровье. Задорный блеск в глазах исчез навсегда, она состригла волосы по плечи, и никогда не улыбалась, когда Ороро был поблизости.
Гет предостерегающе взглянул на него, но кивнул.
В детстве он знал, что между ним и его матерью были какие-то дела, и что мать терпеть не могла этого загадочного гостя, но все же порой обращалась к нему за помощью. Будучи подростком Гет пытался проследить за Ороро, и чем больше возникало закономерных вопросов, тем сильнее эта тайна захватывала его и толкала на безрассудства. После многих лет, намеренных встреч и нескольких опасных злоключений, из которых Ороро неизменно вытаскивал Гета, пришлось все прояснить, и в то же время – о многом умолчать из опасения, что случившееся с Ингрэмом может повториться. В отношении Гета они с Энис пришли к негласному соглашению, потому тот знал лишь, что Ороро не смог спасти его отца, за что мать его ненавидела. Ороро не скрывал, что является посланником, странствующим между мирами с помощью рога рамшока, но Гет не был посвящен в планы тэйверов насчет снятия Первой клятвы. Гет знал, что Ороро обязан жизнью Ингрэму и считал того своим отцом, не раз воочию убеждался, что также дорог ему, и после долгих размышлений позволил ему называть себя младшим братом.
Ненависть Энис несколько притихла после того, как Ороро в очередной раз спас Гета из неприятностей, в которые тот вляпался со своей страстью к приключениям, но она всегда запиралась в своей комнате, когда приходил Ороро.
Как сейчас.
Ороро постучал в дверь и, дождавшись разрешения, вошел.
– Ты? – презрительно спросила Энис.
Располневшая, но все еще красивая, несмотря на наложенные временем морщины и седину, она стояла у книжной полки и рука ее замерла, удерживая страницу книги, которую она не успела перелистнуть.
– Добрый вечер, Энис. – Ороро чуть склонил голову, аккуратно притворил за собой дверь и поставил поднос на столик у кресла возле очага.
Комната была маленькой и больше напоминала кладовку со сваленными в кучу предметами, но, приглядевшись, можно было обнаружить некую систему, по которой эти вещи были расположены именно так, чтобы до тех, которыми пользовались чаще, можно было дотянуться быстрее.
– Госпожа Армира просила передать тебе письмо.
Энис заложила книгу ленточкой и вернула ее на полку. Забрала протянутое письмо, села за столик у окна, достала в ящичке под ним письменные принадлежности и, закусив нижнюю губу, принялась писать ответ.
Ороро помялся с ноги на ногу и, прочистив горло, сказал:
– Я хочу отдать Гету дневник его дяди.
– Делай, что хочешь, – сухо отозвалась Энис. – Вы же с ним такие большие друзья.
Ороро смолчал.
Гет не был Ингрэмом, который считал себя виновным в гибели тех людей и маленькой Анн, на него не давила столь тяжелая ноша. Гет был другим, но, глядя в его глаза, Ороро видел в нем Ингрэма и возможность получить прощение за свои грехи.
Он все еще помнил его слова – о стремлении душ вернуться к близким.
Переродился ли Ингрэм в своем сыне? Переродится ли в своих потомках? Узнает ли его Ороро, глядя в глаза его детей?
– Я закончила, – сказала Энис и, запечатав письмо в конверте, протянула его Ороро.
Ороро кивнул ей.
– Поешь что-нибудь. Твоя семья беспокоится, – напомнил он.
– Убирайся, – отозвалась Энис и вернулась к книжной полке, будто его тут уже не было.
Ороро положил письмо во внутренний карман камзола и тихо закрыл за собой дверь. Устало прислонился к стене, постоял так немного, рассеянно вслушиваясь в происходящее на кухне.
Элси и Вэлки упрямо что-то доказывали друг другу и взывали к матери, чтобы та их рассудила, маленький Катен хотел еще десерта.