– Все хорошо? – спросил Гет.
Ороро вздрогнул от неожиданности – совсем его не заметил. Тот стоял в тени возле кладовой, примыкающей к комнате, скрестив руки и нахмурившись. Подошел ближе, вопросительно склонив голову набок.
Внешне он больше походил на мать, ростом был выше Ингрэма.
Ороро кивнул.
– Тогда идем.
Гет улыбнулся и зашагал к кухне первым. Глядя ему в спину, на разворот его плеч, на посадку головы, каштановые волосы, Ороро последовал за ним, будто за ниточку потянули. Гет уселся напротив него, налил им обоим по кружке пива и, улыбаясь, заговорил о планах на завтра.
Внимательно вслушиваясь и уточняя некоторые моменты, Ороро видел в уголках его губ улыбку отца, слышал в манере его речи (когда Гет пожурил расшумевшихся детей) слова, которые выбрал бы Ингрэм. Он перевел взгляд на послушно притихших детей, переглянулся с Элси, перенявшей зеленые глаза отца. Она широко улыбнулась ему. На сердце потеплело до слез и не удержаться было от ответной улыбки.
Он наконец-то вернулся домой.
бонусы
один день из жизни лорда Вортара: размышления
Добравшись до своей комнаты и пытаясь заснуть, Вортар бродил блуждающим взглядом по неровным серым плитам потолка и бездумно перебирал пальцами густой ворс ковра. На кровати не спалось, казалось, будто стены душат, на полу же пространство чудесным образом словно бы увеличивалось и наполнялось воздухом – возможно, из-за прохлады создавалась такая иллюзия. Еще можно было наблюдать за щелью под дверью – колебания неровного света желтых светляшек порой создавало причудливые образы, приводящие к весьма странным мыслям.
Почему Хэйла и Орохин оказались не такими полукровками, какими пугали с легендах? Все ли полукровки могли побороть свою жажду крови?
Голод – называл это Орохин.
Вортару за последний месяц трижды посчастливилось увидеть его в таком состоянии, и в последний раз он практически был готов отказаться от своей глупой затеи. Остановил нечитаемый взгляд Цертера, его холодное спокойствие. Казалось, он был абсолютно уверен в том, что они правильно все делают – и это наполняло самого Вортара уверенностью и решимостью. Каждый раз наполняло после их обсуждений его плана – Цертер подошел к этому с завидной ответственностью и порой задавал такие вопросы, о которых Вортар не задумывался, во многом полагаясь на везение.
«Неплохо бы помолиться богам удачи и счастливого случая, – заметил как-то Цертер. – Слишком многое может пойти не так. Из-за незначительной с виду мелочи твой план может рухнуть».
Вортар усмехнулся, но тут же посерьезнел.
В первый раз Орохина остановила его сестра, находившаяся рядом. Во второй Орохин изошелся гневом – и оборотился проклятой сущностью – в тренировочном поле, где Рокусу взбрело в голову подколоть его своими тупыми шуточками. И снова Уруха спасла положение. Третий раз случился на улице средь бела дня – какой-то глупый тэйвер плюнул вслед Орохину и прошипел грязные ругательства, за что едва не поплатился жизнью.
Что ж, с усмешкой подумал Вортар, теперь они будут остерегаться кричать ему оскорбления.
Он зябко поежился, но дотянуться до одеяла было лень – он только начал засыпать, и боялся, что неосторожным движением спугнет долгожданный сон, так долго подбирающийся к нему на мягких кошачьих лапках.
Жили ли кошки в Нижнем мире? Какого питомца можно завести?
Впрочем нет, хватит с него и безумного полукровки с проблемами, которых от него было сейчас больше, чем пользы.
Что остановило Орохина в первые два раза? Ответ был очевиден – его сестра. Связь с ней позволила ему обрести рассудок и остановить надвигающееся безумие.
Значит, размышлял Вортар, у Хэйлы тоже был некто, удерживающий от безрассудства. Скорее всего мать, с которой та была близка, а после ее гибели – друзья, в числе которых был тот человек, занявший Северную Вершину… И все же как странно это совпадение – люди, появившиеся в Тримирье позже всех, когда Вершины уже были созданы, а миры разделены, одновременно заняли аж две Вершины.
Не похоже это на совпадение, решил Вортар. Слишком все сошлось. Слишком многое случилось одновременно, будто это было тщательно спланировано. Но кем? И как старейшины упустили это из виду?
Слишком много мыслей для одного глупого тэйвера, с улыбкой подумал Вортар. Перед глазами уже вспыхивали приятные картины прошлого – необъятное синее небо, сочная зеленая трава, тепло большого яркого солнца. Он уже намеревался окунуться в этот, без сомнения, полный блаженства сон, как вдруг дверь в комнату распахнулась, и Цертер протянул скептичным голосом: