Ингрэм долго молчал, вслушиваясь в его приглушенные всхлипы, а когда заговорил, немного удивился – так странно было слышать свой охрипший тихий голос, свое откровение в безликих словах – он не мог произнести их имени или прозвища. Все еще не мог.
– Когда началась война между тэйверами и шэйерами, мой брат обучался на Востоке. Он был одним из тех, кто помогал придумывать ловушки и оружие против магов, а после и против тэйверов. Моя сестра была славной красивой девушкой, а мои родители – простыми добрыми людьми. Моя жена… Она была дочерью богатого торговца, но выбрала меня, отказавшись от наследия и привилегий своей семьи. У меня… У нас был сын. Ему было пять, когда это случилось. Мы жили в Длинном Поле, в доме моей бабушки. Тэйверы объявили награду за голову брата. Он находился в наших краях, скрывался от них, и я помогал ему. Я боялся, что тэйверы используют зелье правды и выпытают все мои знания о нем. Он должен был бежать, но был ранен, идти один не мог. Я довел его до условленного места, пряча и путая наши следы. Там мы дождались его друзей, и я отправился назад. Я был готов к пыткам и наказаниям, зная, что он далеко и в безопасности. Тогда я был готов пойти на все ради него. Но когда я добрался сюда, увидел, что родителей и сестру убили в страшных пытках. Как и мою жену и сына и многих наших друзей в деревне. Брат так и не вернулся.
«Не вернется», – мысленно поправил он. Увиденный сегодня морок окончательно разрушил жалкие остатки надежды, и вновь его посетила мысль, что из-за него все – он знал, что тэйверы придут в его дом, но все равно решил рискнуть и спасти Гета. А вот теперь и Гета больше нет, а может, это он сам хотел, чтобы его больше не было, задней мыслью обвиняя в случившемся, потому и увидел в том мороке, потому и отличался он от остальных?..
Одно было точно: Ингрэм не знал, как отреагировал бы на его возвращение, какими словами встретил бы после столь страшной цены за его спасение, и отчасти был рад этому.
Он не слышал ни шороха шагов, ни звука дыхания, но совсем не удивился и не испугался – с безразличием ощутил, как к его волосам прикоснулись.
Тэйвер. Один из тех монстров, которые пытали и убили его семью.
Он должен ненавидеть все их племя, каждого из них. Они все убийцы, но он, Ингрэм, хуже – он предатель. Якшается с одним из них, помогает ему, спасает, рискуя жизнью. Что с ним сделают, если все раскроется? Что бы ни сделали, он это заслужил.
Но Ороро всего лишь невинный ребенок!
Не такой он уж и невинный, возразил внутренний голос, и память подбросила воспоминание окровавленного Ороро, который вгрызался в мясо убитого козленка. Неужели он думал, что будь тэйверенок хотя бы на несколько месяцев старше, оставил бы его в живых при встрече в лесу?
«Да я и впрямь глупый дурак», – горько подумал Ингрэм. Ороро прихлопнул бы его как муху одним движением мизинца. Или еще лучше – взял бы его разум под контроль и выжал из него все, что нужно, а потом прикончил. Ороро здесь, беспокоится и заботится о нем лишь потому, что он – его шанс выжить и попасть к своим в Нижний мир. Все в этом мире – хотят выжить и получить желаемое. Гет хотел выжить и работать над своими инструментами, а Ингрэм не мог ему в помощи отказать, хотя и знал, что рискует. Это он здесь единственный дурак, так и не усвоивший урок. Ороро выживет, получит желаемое и бросит его, как и Гет.
Ингрэм ощутил знакомое чувство вытягивания темных эмоций.
Даже сейчас это отродье проклятого народа использует его, восстанавливает свои силы с его помощью.
Ингрэму стало невыносимо горько и тоскливо.
«Жри, – обессиленно подумал он. – Хоть подавись».
Ороро, всхлипывая, стискивал его волосы на виске так сильно, что было больно. Приткнулся вдруг рядом, несмотря на запрет. Что-то колыхнулось, накрыло живым тяжелым весом. Ингрэм запоздало понял, что это было его крыло. Под одеялом и крылом Ороро холод, сковавший его изнутри и снаружи, постепенно отступил, и Ингрэм не заметил, как, наконец, заснул.
Дневники Гета
На каникулы вместе со мной приехал Гоку – один из моих лучших друзей. Он такой же подмастерье, как и я, правда, наделен магией на две крупицы больше. С любопытством прислушиваюсь к их с отцом рассуждениям о сходстве и отличии человеческих традиций на Востоке и Юге и делаю вид, что занимаюсь своим, вернее, нашим проектом – потому-то Гоку и приехал сюда, он слишком ответственен, чтобы провалить задание, и намерен запрячь меня за то, что я валял дурака (не могу с ним в этом согласиться! ведь полученный мною опыт может сыграть большую роль в моей Большой Затее!) последние два месяца.