– Не смей смотреть на меня свысока лишь потому, что исцеление у тебя получается! Ты слабая и ничтожная, ты против меня никто! Да мы и без тебя справились бы, я просто испугался, что наврежу ему! А он так тебя благодарил!.. Это нечестно! И сказать ему не могу!.. И ты еще тут!.. Шмакова глупая девчонка! У тебя уже есть все, есть отец, не смей забирать моего!
Он говорил и всхлипывал и яростно и уничтожающе смотрел на нее ничего не отражающими глазами, будто она была виновата во всех его бедах. Он схватил ее за плечи, проваливаясь в ее плоть когтями, накрыл ладонью ее голову, сжал до боли. Когти впились в кожу на ее голове, Анн чувствовала, как катится вниз по шее горячая кровь. Тэйвер потянул носом от ее виска вниз, по судорожно дергающейся шее, к выпуклыми ключицам, к сердцу, колотящемуся так же быстро, как сердечко попавшейся в ловушку птички.
Анн вдруг вспомнила имя брата и удивилась, как это могла его забыть. Спустя секунду это чувство исчезло, а за ним – чувство бесконечной боли, с которой, как ей казалось, она жила уже всю жизнь. Исчезли все чувства – одно за другим. В пустоте, появившейся на их месте, она тонула быстро, не в силах сопротивляться
Он остервенело кусал ее шею, вонзал руку раз за разом в ее развороченные внутренности, что-то оттуда доставал и, отрываясь от шеи, жадно им чавкал. Анн вздрагивала, чувствуя, как от нее отрывается очередная ее частица, чувствуя, что умирает. Она плакала, но даже моргнуть не могла – лишь продолжала дышать. Все медленней и слабей. Монстр наклонился над ней, хищным взглядом оглядел ее лицо. Последним, что она увидела, были его черные когти, приближающиеся к ее глазам.
Он прожевал ее левый глаз, проглотил, тут же потянулся за вторым и продолжил пить кровь. Насытившись, он блаженно запрокинул голову к небу, пребывая в потрясающем умиротворении и сытости. Налитое силой и мощью тело чутко ощущало малейшие крохи движения: колыхание травинок, ползание насекомых, легкий звук шагов животных, колебания воздуха от крыльев птиц; видело в подробностях слои медленно плывущего облака, игру света в небесной синеве; слышало, как медленно стекает на землю кровь, кажется, даже биение чужих сердец. Мир вокруг казался необычайно ярким, пронзительно отчетливым.
Ороро, прежде пребывавший в таком состоянии лишь ночью, удивленно огляделся и замер – уставший от бесполезных рыданий Борей лежал неподалеку и внимательно смотрел в ответ, посасывая большой палец. Ороро немного удивленно и растерянно посмотрел на изуродованное тело, которое ничем уже не напоминало Анн.
«Эта надоеда больше никогда не будет меня донимать. Вот и отлично», – мелькнула в нем мысль затихшего Голода.
Ороро посмотрел на свою руку, сжимающую слипшиеся окровавленные волосы, и испуганно разжал пальцы. Обезображенное, неузнаваемое тело упало безвольной куклой. Ороро содрогнулся, едва успел отвернуться, как его стошнило. Навернулись слезы, подступающая истерика заслонила мир перепуганными мыслями – как так вышло?.. зачем он это сделал? что делать теперь?! Он… он же не хотел такого! Анн помогла ему спасти Ингрэма! Конечно, она была нахальной и самоуверенной волшебницей, но временами с ней было интересней и полезней играть, чем с другими ребятами! Как так вышло, что теперь она…
Ороро, часто громко дыша ртом, рискнул осторожно посмотреть в сторону безвольного тела, и вновь его едва не вывернуло.
Боги, что теперь делать-то?..
Все узнают, что он убил Анн и… и съел части ее тела…
Он уже делал подобное с незнакомцами, живущими далеко и забредшими ночью в лес, – Голод настигал столь свирепый и неукротимый, что из-за него мог пострадать Ингрэм, потому пришлось искать способ его умаслить. Поскольку из-за этого сюда могли нагрянуть крупные неприятности, пришлось сдерживать Голод, как только можно: снимая силки и сети, Ороро украдкой ел часть добычи сырой; медитациям стал уделять более серьезное внимание и больше времени; старался не позволять гневу или страху брать верх – ведь это из-за них в тот вечер Голод впервые появился. Благодаря ему Ороро удалось спасти Ингрэма, но из-за него же он теперь странно менялся – он чувствовал – всем своим телом.