– Никак не могу успокоиться, все из рук валится, да голова раскалывается так, что каждый раз думаю, что помру, – негромко сказала она.
– Тебе нельзя, – хмуро сказал Ингрэм и кивнул на Борея. – Кто за ним приглядит?
– Ты.
– Не дури, Юки.
Ингрэм взял из ее рук длинную ложку и хорошенько помешал суп в котелке. Серьезно посмотрел на нее.
– Тебе нужно быть сильной, чтобы справиться со всем этим.
– Но Хорей сходит с ума! – с ужасом в голосе прошептала Юки. Всплеснула тонкими руками. – Клянется, что найдет убийцу, рассорился со старейшинами, свою белую повязку верховного мага швырнул в огонь, а когда я пыталась ему возразить, чуть не обрушил на меня заклинание! Мы почти не разговариваем! Я не узнаю своего мужа! Поговори с ним!
– Сейчас он не в состоянии услышать, – задумавшись, сказал Ингрэм. – Прошло слишком мало времени.
– А как же я? А для меня, значит, прошло достаточно времени? Почему я должна сохранять спокойствие и невозмутимость, а ему дозволено буйствовать и бесноваться?!
– Ты мать, – просто ответил Ингрэм. – Борей нуждается в тебе. Без тебя он пропадет. И ты единственная сейчас, кому он нужен так же сильно. Ведь нужен же?
Под его испытующим взглядом Юки не выдержала, утерла покатившиеся слезы узкой ладонью.
– Тогда не падай духом, – тихо добавил Ингрэм. – Ты не одна. Мы рядом.
Он сжал ее руку, ощутил пальцами холодную влажность слез. Юки медленно кивнула. Помедлив, протянула руки к сыну, Борей заулыбался наполовину беззубым ртом, потянулся к ней, и Юки разрыдалась громко, в голос, так, как Ингрэм ни разу от нее не слышал. Он занервничал, засуетился, не зная, как ее успокоить, и чувствуя себя неуклюжим чурбаном. Топтался рядом, поглядывая на котелок с супом, пытался подсунуть Юки кружку воды. Юки стискивала Борея, который тоже разревелся, уткнулась Ингрэму в плечо и вроде бы стала затихать. Ингрэм стоял, замерев, боясь, что, если шевельнется, она снова начнет рыдать. Неловко похлопал ее по плечу, тоскливо посмотрел в окно – уже стемнело, Ороро, должно быть, беспокоится. Рассеянно скользнул взглядом по комнате и внутренне похолодел – в дверях бесшумно стоял Хорей и смотрел на него непонятным взглядом. Ингрэм только сейчас с изумлением увидел, как сильно он осунулся и какими тусклыми стали его глаза. Юки, всхлипывая, отстранилась, ахнула, вспомнив про ужин, и снова засуетилась. Ингрэм, чувствуя на себе холод пристального взгляда, скомкано попрощался и поспешил домой. Лишь добравшись до кромки леса, он перестал ощущать на себе этот странный взгляд Хорея. Даже дышать стало легче.
Еще издали Ингрэм услышал знакомые звуки крыльев и не испугался, когда в нескольких шагах от него резко опустилось темное крылатое существо и кинулось обниматься.
– С возвращением, – тихо пробормотал Ороро. Отлепился от него, вопросительно уставился поблескивающими глазенками и робко улыбнулся. Ингрэм кивнул и потрепал его по голове.
Дневники Гета
Встретил Хорея в таверне Ри. Удивился. Он был таким бестолковым и задиристым остолопом, а сейчас гляжу – вырос, возмужал, похорошел, женился на Юкимине, и у них подрастает дочурка Аннэль. Они с Ингрэмом большие друзья – что еще больше меня изумляет, ведь именно Хорей был зачинщиком того безобразия той зимой, когда Ингрэм возвращался домой в слезах и синяках. Помнится, узнав об этом перед отъездом, я здорово разозлился, а когда встретил этого мальчишку в Длинном Поле, наслал на него Жучка. Этот дружок – один из первых моих оживленных магией механизмов, по форме он как крупный жук, может летать, издавать страшные звуки и атаковать противника; он очень помогает мне рыскать в пещерах Лионового залива в поисках нужных ингредиентов для моих опытов – там обитают некоторые неприятные колонии насекомых, и Жучок их отпугивает.
В общем, Хорей в тот день знатно перетрусил. Я мог бы и отметелить его – ух и зудели же у меня кулаки! – но посчитал, что этого достаточно, к тому же Ингрэм, взявшийся проводить меня, тоже сильно напугался и умолял меня отозвать Жучка. Я что-то наговорил Хорею, кажется, угрожал его прикончить, если он еще хоть раз Ингрэма тронет, и не посмотрел бы на то, что он маг, а я пустой, ибо, добавил я, ты даже не подозреваешь, ничтожный, с кем связался.
Думаю, в тот день все в деревне уверовали в мое сумасшествие, связи с магами и что со мной иметь дело – себе дороже…
По крайней мере, в весточках Ри не упоминала, что ребята обижают Ингрэма, напротив – с восхищением расспрашивают его обо мне, о моих чудачествах и приключениях. Бедняга Ингрэм, как ему, должно быть, было непривычно такое внимание, ха-ха.