– Я наколдую защиту, – сглотнув, пообещал он.
Руки его засветились фиолетовым огнем. Огонь то и дело исчезал и колебался, словно на сильном ветру. Ороро панически смотрел на свои руки и пытался что-то нарисовать пальцами в воздухе, но ничего не получалось.
– Сейчас, подожди, – пробормотал он и попытался снова. – Да что же это?!
Дверь, ведущая в Нижний мир, начала тускнеть, а Ороро, казалось, совсем про нее забыл. Он уговаривал свои руки, бессильно злился и продолжал пытаться.
– Ороро, хватит, – твердо сказал Ингрэм. – Перестань. Дверь скоро закроется, тебе нужно уходить.
– Я никуда не уйду, пока не освобожу тебя! – закричал Ороро.
Он резко опустил руки и из пальцев вырвался сноп фиолетового огня. Он быстро поднял руки к груди, но огонь снова заколыхался и исчез. Ороро гневно посмотрел на свои руки, бросил отчаянный взгляд на Ингрэма.
– Я сейчас, у меня почти получилось!
Неужели этот глупый маленький тэйвер и впрямь собирался пропустить свой, быть может, единственный шанс попасть в Нижний мир и выжить?! Он не хуже Ингрэма должен был понимать, что как только придут Ищейки и увидят его, так вся их ложь раскроется, и ему придет конец! Его обвинят во всех преступлениях того похитителя-убийцы! Его не станут щадить лишь потому, что он ребенок! Нет, Ингрэм не мог этого допустить (снова). Пусть даже это будет стоить ему жизни, по крайней мере, у Ороро будет шанс.
Ингрэм нащупал Верного, покосился по сторонам, навострил глаза и уши, напряг все тело и осторожно убрал ногу. Мир дернулся, задрожал, что-то щелкнуло, просвистели стрелы. Готовый к этому Ингрэм успел увернуться. Пригибаться не стал и верно сделал – пущенные сверху стрелы вонзились в землю, где он стоял мгновение назад. Уворачиваясь, он одновременно обнажил перед собой меч с ярко горевшими алыми символами. Две стрелы с черными наконечниками звонко отскочили, меч треснул, лопнул осколками. Третья стрела ужалила Ингрэма в плечо. Мир потух.
Ингрэм полуобморочно уставился в серое небо. Рядом всхлипывал Ороро и пытался вытащить стрелу. От боли Ингрэм и очнулся.
– Не трогай, – зашипел он.
Резко сел, поискал глазами Дверь. Слава богам, еще на месте, правда, сильно потускнела. Времени совсем не оставалось. Ингрэм поморщился от боли в плече. Надо вытащить, но это потом.
– Дверь исчезает, ты почему еще здесь?
– Но ты ранен!
– Еще сто раз буду ранен! – Ингрэм не на шутку рассердился. – Нашел из-за чего переживать!
– Но…
– Мне тебя за ручку отвести?! Пошел, живо!
– Я не могу! – Ороро расплакался. – Ты ранен из-за меня, ты вернешься домой совсем один, ты снова будешь плохо спать по ночам!
– Ты же тэйвер! Ты не должен плакать из-за какого-то жалкого человечишки! – попытался воззвать к его гордости Ингрэм.
– Никакой ты не жалкий!
Ороро разревелся в голос и обнял его за шею, нечаянно потревожив стрелу. Ингрэм чуть не взвыл, но осторожно похлопал его по спине в ответ. Прижал к себе чуть крепче. Глубоко вздохнул и выдохнул.
– Тебе нужно уходить. Иначе все было зря, понимаешь?
Ороро невнятно что-то промычал, мотая головой. Сердце Ингрэма болезненно сжалось, к воспаленным глазам подступили слезы.
– Я… я хотел бы, чтобы ты остался, – сдавшись, тихо признался он. – Но здесь ты рано или поздно пострадаешь. Тебе будет лучше со своей сестрой, с другими тэйверами. Береги себя, Орохин.
Он мягко взъерошил его короткие волосы. Сжал их в кулак, поцеловал его в макушку и осторожно отпустил.
Ороро медленно отстранился. На светло-сером лице горели опухшие черные глазенки. Он поджал дрожащие губы, шумно шмыгнул носом, мелко кивая, резко отвернулся и побежал в исчезающую Дверь. Едва он нырнул в нее, Дверь вздрогнула и свернулась сама в себя, полыхая алыми искрами напоследок.
Ингрэм дернул стрелу, но та не поддавалась. Дернул еще раз, но никак. В бессилии он уставился на свой разбитый меч, в последний раз спасший ему жизнь. Символы больше не светились. Ингрэм задышал чаще, тяжелее, всей грудью, но воздуха не хватало. Он перехватил стрелу обеими руками, игнорируя боль в раненном плече, и дергал со всей силой и яростью до тех пор, пока не выдернул. Из уродливой глубокой раны потекла обильная кровь. В голове зазвенела надвигающаяся тьма. Ингрэм непонимающе уставился на стрелу. Плечо пульсировало от боли, по лицу катились крупные щекотные капли, ненадолго застревали в бородке и срывались вниз. Неподалеку перекликались птицы, совсем рядом быстро промчался какой-то крупный зверь – Ингрэм не успел понять, какой именно, да и было ему, по правде, все равно, даже если бы это был тот самый убийца. Внезапно его стал разбирать смех. Он все нарастал и лопался пузырьками, одновременно разрывая что-то в груди. Казалось, не выпусти его – порвет на лоскутки изнутри. Ингрэм повалился на здоровый бок и, задыхаясь от хохота, разглядывал стрелу. Смех его прервался так же внезапно, как и начался. Стрела выскользнула из руки. Метка Ороро, измазанная высохшей кровью между двумя шрамами, словно внимательно смотрела на него. Ингрэм медленно прижал ладони к лицу, впился пальцами в голову и с силой зажмурился. Поджал под себя ноги, съежился, задрожал, пытаясь придумать, как же быть дальше. Так ничего и не придумав, медленно выпрямился и сел. Перевязал рану рубашкой, собрал осколки Верного и поплелся домой.