Джанран-дар в сравнении с другими городами расположен очень удачно – на склоне дремлющего вулкана, рядом есть река, лес… Видишь эти красные кристаллы на стенах? Они накапливают энергию вулкана, так что извержение нам не грозит, и в случае угрозы мы можем использовать их силу. Когда нас предупредили о проклятии, многие этому не поверили, а те, кто поверил, бежал в спешке, и все же некоторые фамильные артефакты и ценные книги я успела захватить. Я надеялась, что до господина Дарэро дойдет весть о проклятии, и он успеет эвакуировать всех в Нижний мир, но этого не случилось. Я винила себя, что отправила тебя тогда из города вместе с другими детьми. Я не могла связаться с тобой и домом господина Дарэро – проходя между мирами, заклинания искажаются. Я уже и не надеялась увидеть тебя.
– Тогда я даже не думал о том, что шла война, – помолчав, сказал Ороро. – Я злился на тебя за то, что ты отослала меня с другими, тогда как обещала, что сама меня всему научишь. А после, ну, когда все вдруг исчезли, и в мыслях обвинял. Я не понимал, что ты хотела меня защитить. Я был несправедлив… Я прошу прощения.
Он чуть отступил и склонился в извинениях.
– Ороро! – растерявшись, воскликнула сестра. – Боги, ты что! Я и не думала обижаться на тебя за это!
Она коснулась его плеч, заставляя выпрямиться. Ее лицо светилось, в глазах стояли слезы, от улыбки подрагивали губы. Она вновь крепко его обняла.
– Ты так изменился, – повторила она и легонько ущипнула щеку, напомнив Мэриэль. – И в лучшую сторону, я погляжу.
Она отстранила его от себя и внимательно оглядела.
– Ты не выглядишь слишком уж отощавшим и на удивление бодр и здоров. Расскажи, как ты выживал весь год в Срединном мире и как нашел путь сюда?
– Мне помогли, – помедлив, ответил Ороро.
Он много раз готовил речь, которую скажет сестре, когда, наконец, с ней воссоединится – о Ингрэме, о жизни в лесу, о человеческой деревушке, о том, что люди вовсе не жалкие и глупые существа, о Голоде, о поиске Дверей, о том, как тэйверы жестоко обошлись с невиновной семьей Ингрэма, о вкусной еде Мэриэль и ее рыжих волосах, обо всем, что узнал за время разлуки, но почему-то сейчас слова не шли.
– Тебе очень повезло. – Сестра ободряюще кивнула, и Ороро осмелел.
– Это был пустой человек. Он нашел меня в лесу, когда все вдруг исчезли, и я остался один и решил пойти к человеческой деревне, чтобы там мне помогли. Он рассказал, что случилось, отвел меня к себе домой и помог найти Дверь, ведущую в Нижний мир.
– Тебе помог пустой, – странным голосом скорее подтвердила, чем спросила сестра. – Человек.
– Да. – Ороро кивнул. – Я шел несколько дней, пока не добрался сюда, я, – он не смог удержаться от гордой улыбки, – я сам выжил в Нижнем мире, это он меня всему научил, он мне помог.
В сердце разлилась горячая благодарность Ингрэму, и снова его стало невыразимо не хватать.
Сестра собиралась что-то сказать или спросить, но ее перебил резкий дверной колокольчик. Она переглянулась с Ороро и поспешила открыть.
– Госпожа Уруха, вам послание, – с легким поклоном сказал незнакомый тэйвер.
Он был в доспехах, и Ороро вдруг вспомнил, что тэйверы, окружившие его на улице, тоже были в доспехах, и сестра… Он вдруг увидел, что часть ее одежды тоже состояла из легких кожаных доспехов.
Тэйвер между тем бросил на него короткий бесстрастный взгляд и перевел все внимание на Уруру. Протянул ей запечатанный свиток.
– Вас обоих ждут в доме старейшин.
Едва он отвернулся, чтобы уйти, Урура тут же заперла за ним дверь и обернулась к Ороро.
– Начнутся расспросы, которые могут добром не кончиться, – сказала она. – Тебе лучше хорошенько вспомнить все подробности прошедшего года и по возможности ни о чем не утаивать.
– Конечно, – согласился Ороро.
Он в растерянности провел рукой по затылку и впервые вдруг за долгое время почувствовал стыд за свои короткие волосы. Взгляд сестры смягчился. Она нежно погладила его по голове, пригладила волосы.
– До сих пор не могу поверить, что Срединный мир теперь во власти таких слабых народов, как люди и уркасы. Тебе действительно очень повезло, что ты сумел подчинить себе человека и заставить его прислуживать тебе. Видимо, у него был слабый разум, раз даже ребенок с ним справился.