Разве прежде на Советах дозволялось присутствовать посторонним?
Разве они не должны подождать еще троих старейшин?
Одна из старух встала и подошла к ним с сестрой. От ее резкого непроницаемого взгляда стало не по себе – Ороро привык читать людей, как открытую книгу, но сейчас его не покидало ощущение, что открытой книгой здесь был он.
– Юная Уруха, весть о том, что твой брат нашелся, поистине радостная и в той же мере удручающая. Но мы не будем делать выводы, прежде чем не будут предъявлены доказательства в чистоте его крови.
Она кивнула стоявшему у одного из больших каминов мальчишке. Тот торопливо подтащил к столу небольшую каменную чашу. Старуха обнажила кинжал.
– Ночь близится, ни к чему тратить попусту время на очевидные вещи – он полукровка, – мрачно сказал один из старейшин со шрамом на все лицо.
– Это еще не доказано, – сказал другой. Он был таким худым, что походил на оживший скелет. – Ритуал все покажет.
– Я и без ритуала это знаю. Проклятие обошло стороной полукровок.
Старуха тем временем требовательно вытянула ладонь. Ороро оглянулся на сестру, но ее лицо сохраняло ту же непроницаемость, что и лица других тэйверов. Делать было нечего, и он осторожно протянул руку. Старуха немедленно сграбастала ее своими костлявыми пальцами, подвела его к столу, чиркнула ножом по ладони, и кровь тут же хлынула, пролилась на каменную чашу. Ороро ойкнул, обиженно зыркнул на злобную старуху, прижал болезненно пульсирующую руку к груди, не обращая внимания на запачканную одежду. Окружавшие его тэйверы замерли в безмолвии, ожидая вердикт чаши истины. Ороро нащупал здоровой рукой поясок, мешочек, достал тряпицу и прижал к ране. Тряпица мигом пропиталась кровью, и он вспомнил, как Ингрэм долго отстирывал бинты, которыми заматывал его раненое крыло.
– Юный Орохин полукровка, – наконец, сказала старуха.
Ороро посмотрел на чашу – над ней курился фиолетовый дымок, смешанный с зеленым.
Остальные зашевелились, загудели, заспорили.
– Гниль поганая, – сплюнул старейшина со шрамом. Вскочил с места, указывая пальцев на сжавшегося Ороро. – Нужно уничтожить эту скверну, пока он не вошел в силу и не лишился разума!
– Он мой брат, – громко сказала Урура и шагнула вперед. – Он выжил год в Срединном мире, окруженный врагами! Он справился сам, один, он подчинил себе человека и нашел Дверь в Нижний мир! Он не лишился разума и полностью себя контролирует! Посмотрите на него! – Словно в доказательство она указала на Ороро ладонью. – Разве похож он на зверя, готового убивать из прихоти?!
Ороро внутренне похолодел, но нашел в себе силы не отвести взгляд от старейшины со шрамом.
Сестра ничего не знала – он не успел ей всего рассказать, особенно о Голоде.
– Он в городе всего несколько часов, – прошипел другой старейшина и тоже встал. Его шея была увешана амулетами, одного крыла не было, а от другого остались лишь ошметки. – И пришел сюда со стороны перевала, за которым находится лес шэндеров! Как он, будучи ребенком, выжил? Кто знает, может, он сговорился с шэндерами и в обмен на свою жизнь обещал ослабить защиту города?!
Сестра стала светло-серой от ярости, ощерилась. Ороро крепко стиснул кулак, сжимая тряпицу Ингрэма.
– Человек, что спас меня, научил выживать в лесу, – тоненьким от страха голосом сказал он.
Старейшины медленно уставились на него. Ороро перемялся с ноги на ногу и продолжил:
– Я не сговаривался ни с какими шэндерами, я даже не знаю, как они выглядят. Днем я творил заклинание поиска с помощью кольца сестры, ночью спал в пещере либо на дереве. Я видел много страшных тварей и лишь благословением богов они обходили стороной мое убежище. Ел я рыбу или пойманную дичь, грибы и орехи, находил травы… Это человек меня научил, – повторил Ороро.
– Ты в столь юном возрасте подчинил себе человека? – помедлив, спросила старуха.
Ороро помотал головой. Урура напрасно сжимала его лодыжку своим хвостом, но он упрямо сказал: