- Сколько на это уйдет времени?- голос Мириам звучал соответствующе. Она устала.
-Если ехать верхом, то не меньше месяца,- уверено сказала девушка. – Но его можно сократить в половину.
- Как замечательно, что леди знает такой способ,- сказал Редум. – Это значительно облегчит ситуацию. Военачальник был рад услышать об оружии способном прекратить длительную войну, в которой погряз мир, но в такой же степени он был недоволен тем, что именно Дамире предстояло эти оружием воспользоваться. Разумеется, Редум не знал всех причин этого обстоятельства, но возразить не смел.
- Дамира права, полет гораздо быстрее сократит расстояние,- поддержала её София.
- Нет.
Громкий, наполненный гневом голос ощутимо разрезал воздух. Дамира напряглась, но не удивилась. Реакция мужчины была предсказуема. Адем не воспримет эту идею легко. И уж точно быстро не согласится.
- Адем, ты прекрасно знаешь, что у нас в запасе нет месяца, у нас нет даже недели.
- Ты не полетишь одна, Дамира,- все еще резко.
- Пройдемте в гостиную,- Александра первая пошла к двери. В этом разговоре присутствующим не следовало принимать участие.
Дамира поймала сочувственный взгляд Софии, Филипп же понимающе смотрел на своего брата. Когда они остались вдвоем, Адем приблизился вплотную, Его глаза горели гневом.
- Адем, я не собираюсь лететь одна. Но ты не сможешь уговорить меня ехать туда верхом. Это приведет к множеству ненужных жертв. Ты и сам это прекрасно понимаешь.
- Ты говоришь так спокойно, будто знала заранее, что все так обернется.
- Я не знал, но предполагала подобное. Я хочу, чтобы ты начал сейчас мыслить здраво, а не злился. Тебе необходимо быть в Веге, вместе с твоим народом. Мне же сейчас надлежит найти меч.
Адем злился. Он понимал все, что говорила Дамира, но его сущность противилась разлуке с этой женщиной. Мысль о том, что она будет далеко, и он не сможет её защитить подпитывала его гнев.
- Сейчас время подумать о своих обязанностях, Адем. Ты Король и…
- Не говори мне о моих обязательствах, я прекрасно их знаю,- прорычал он, отворачиваясь.
Дамира не стала продолжать. Её мужу следовало успокоиться, или его гнев может достигнуть пика. Девушка отошла к окну. Дамире было куда не легче принимать такое решение. Она может не увидеть Адема, после их разлуки, может погибнуть сама. Но они оба знали все риски, когда принимали решение обвенчаться. Дамира глубоко вздохнула, пропуская в легкие холодный воздух с улицы, пробирающий через приоткрытое окно.
- Ты хорошо помнишь про мой долг перед Королевством, но забываешь про другой долг. Я теперь твой муж, и обязан быть рядом с тобой,- твердо проговорил мужчина, нарушая затянувшуюся тишину.
- Я помню про наш общий долг, Адем, не хуже тебя. Будь мы обычными людьми, возможно, нам было бы куда проще его исполнить. Но мы не имеем такой привилегии,- она обернулась. – Тебе необходимо быть в Веге, пойми это, прощу. Я же заберу меч, и исполню волю Творца. Мы знали, что так будет, потому прошу тебя, прими все спокойнее.
- Ты права, мы знали, это будет нелегко. Но не шло речи о том, что мы будем преодолевать все это раздельно,- он держал руки на талии, грудь его заметно вздымалась от глубокого дыхания. Адем опустил голову, разрывая их контакт. – Все это не правильно.
Вивьен рассказала Дамире, что её мать, невидимо управляющая миром, славилась своей рассудительностью и строгостью. Она принимала решения, верша судьбы людей, уверенно, и порой очень быстро. Словно все это давалось её очень просто. Разумеется, это было не так. Камелия была очень умной женщиной, имела строгие взгляды на многие вещи, и очень хорошо разбиралась в людях. Она читала их легко, и так же легко понимала. Но после знакомства с Уолтером, Камелия научилась иным вещам, стала сдержаннее спокойнее, и принимала решение уже не так поспешно. Она словно смогла до конца понять, что отвечает не только за свою жизнь, и не проходит свой путь одна. В эту минуту наблюдая за любимым мужчиной, Дамира смогла понять слова Вивьен окончательно. Было бы легче будь она сейчас одна, и никто не переживал бы за её жизнь. Но теперь у нее был человек, в котором воплощалась её жизнь, семья любящая её просто за то какая она есть. И это все усложняло, чувства всегда все усложняют. Но они же и становятся смыслом для всех свершений.