Мириам и Вивьен стояли молча. Дамира сейчас не замечала их присутствия, зато они чувствовали, как её магическая энергия подалась хаосу. Они ждали, пока девушка не начнет снова ровно дышать.
- Миран и Редклиф позаботятся о нем,- убеждала Вивьен. – Тебе не стоит переживать за его физическое состояние,- женщина знала, причина сломленности Дамиры была совершенно в ином.
- Хочешь побыть одна?- спросила Мириам, глядя на то, как дрожат плечи подруги.
- Дайте мне немного времени,- негромко, дрожащим и пугающе слабым голосом просила Дамира.
- Конечно,- ответила Вивьен и они с Мираим покинули библиотеку.
***
С Дамирой полетели Стефан и Вивьен.
София, которая так же хотела последовать за ними, решила уступить своему жениху и остаться в Арткуре. Александра и Чезар прощались с Дамирой, как с полноценным членом их семьи, они благословили девушку, вверяя её рукам Творца. Королева поцеловал её в обе щеки, и мягко погладила по волосам. Филипп и София так же не стояли в стороне, будущий король выглядел напряженным, а София взволнованной. Мириам и Азель так же не воспринимали ситуацию спокойно, но каждый, включая саму Дамиру, старался приобрести должное смирение и показать его друг другу, не желая привносить еще больше волнения. Спутники ждали девушку на крыше восточной башни. Оттуда они и начали свой путь. Обведя взглядом открывшуюся ей панораму города, Дамира вздохнула, приняла облик ястреба и взмыла к облакам.
Она пообещала, что не станет оглядываться, но всем сердцем желала вернуться туда, где приобрела семью и узнала себя.
Глава семнадцатая
В один из привалов Дамира узнала, что Стефан является одним из немногих живущих в Эмире стихийником. До знакомства с ним, она знала лишь двоих людей, наделенных подобной магией. Возможно, потому что многие из них предпочитали срывать свои способности. Стефан развел огонь, чтобы они могли согреться после долгого полета. Он хорошо понимал магию огня, намного лучше, чем остальные стихии, она почти не отнимала его энергии. Вивьен прибегла к магии, чтобы обеспечить им необходимое пропитание. Приходилось поступаться правилами – не использовать магию для выполнения того что ты способен сделать без нее - времени на охоту не было, как и на долгий отдых. С каждым часом Дамира чувствовала, как тьма становится сильнее. Она чувствовала это через голос Орана, который продолжал звучать в её голове, обещая ей скорую смерть в муках. Но это лишь подстегивало её двигаться вперед. Никогда прежде она так сильно не мечтала лишь кого-то жизни. В первый же день их пути, Дамира просила Вивьен нанести на её руку девиз Ордена – еще одно напоминание, стимул двигаться вперед.
Через четыре дня их пути, они наткнулись на опустевшую деревню. Земля вокруг была пропитана кровью, а воздух говорил о присутствии демонов - они убили каждого из живущих в этой деревне, люди не были защищены. Впервые за долгое время Дамира снова взяла в руки свой меч, чтобы вступить в схватку с порождением Тьмы. Если она дралась способом привычным, то Вивьен и Стефан использовали сильную магию для умерщвления демонов. Вивьен разрывала их напополам, а Стефан сжигал их тела. Дамира использовала свои крылья, они сделали её проворнее и быстрее. Первая их схватка с демонами прошла без телесных повреждений.
- Для меня убийство было способом излить гнев, копившийся с детства. Меня учили, как следует это делать, правильно и быстро. Я же искала в этой жестокости, возможность почувствовать крупицы удовлетворения и спокойствия. Но чем старше становилась, тем отчетливее понимала – это неправильно. Жестокость лишь порождает другую жестокость. Демонской запах до сих пор отзывается во мне злобой, призывом к убийству, но делаю я это с холодным сердцем, принимая последующую пустоту после. Порой, раны, которые оставляли их длинные когти или зубы, приносили мне большое облегчение. Боль – это чувство ни с чем не спутаешь, оно отрезвляет ум, если в душе хватает сил со смирением её принять. Слава Творцу, я сумела этому научиться,- Дамира протянула руки к яркому и горячему пламени, всецело поддаваясь его магической власти. – Но пустоту из себя прогнать не так легко. Мне пришлось с ней жить, как с не объемлемой частью.