- Пожалуй,- Дамира взяла бутылку и сделала несколько больших глотков. Жидкость глубоко древесного цвета обожгла её горло. «Хорошо, что Хранитель не застал меня сейчас», - подумала девушка и усмехнулась этой глупой мысли.
- Тебе лучше?- Вивьен смотрела на небо, оно стало еще темнее.
- В какой-то степени. Сегодня ты напомнила мне Эду. Она тоже взывала к моему здравому смыслу, она даже запретила мне ходить в рейды, после того как я получила очень тяжелое ранение. Целители ели спасли меня. Возможно, я могла бы оправиться быстрее, если бы не длительное истощение.
- Так сильно хочешь повторить? Видимо на своих ошибках ты не учишься,- губы женщины изогнулись в слабой усмешке. – Тебе следует лучше заботиться о себе, Дамира. Когда явиться Оран, он не должен застать тебя при смерти. Мне бы очень это не хотелось.
Вивьен сделала еще глоток и снова протянула Дамире бутылку. Их руки пересеклись, и Вивьен недовольно зашипела от холода рук Дамиры, та лишь пожал плечами. Теперь девушка не поморщилась, сделав пару глотков.
- Постараюсь. Скажи, ты знаешь заклинания, чтобы унять головную боль?
- Как побочное явление?
- Да.
Вивьен задумалась. Потом улыбнулась и кивнула.
- Знаю. Но тебе надо лечь в постель, после того как оно подействует ты уснешь.
- Хороший способ заставить меня спать,- она улыбнулась в ответ.
Она действительно уснула, после того как Вивьен заставила её выпить настойку шиповника, и наложила целительное заклинание. Её сон был глубоким, и восстановил ей немало сил. Но это все равно не помешало девушке проснуться незадолго до рассвета, испытывая чувство сильной жажды. Она с закрытыми глазами потянулась за кувшином с водой, он обычно стоял на её прикроватной тумбе, не найдя его рукой она недовольно зарычала и приоткрыла глаза. Перед её кроватью сидела Тигрица, в облике духа, её глаза горели ярче, чем горит свеча во тьме ночи. Этот холодный свет был способен напугать, заставить холодеть кровь. Но Дамира лишь улыбнулась.
- С возвращением,- сказал она, и повернулась к тумбе. Кувшин был пуст.
Она попыталась подняться, издавая негромкий стон, недавно залеченные ранения еще ныли после сна. Но Тигрица её остановила, вновь сливаясь с клеймом. Дамира сделал резкий вдох, принимая воспоминания своего Хранителя она не испытывал боли, но все же старалась что бы они были менее быстрыми. Она все еще удивлялась, тому насколько живыми они были.
Видения начались с того, как Тигрица следует за Львом по проходу меж множества палаток. Она чувствовала запах дыма, хвои в смеси с мокрым мхом. Из палаток доносился шум, но Дамира не могла ничего разобрать. Тигрице он не был важен. Они спокойно шли к самой большой палатке. От всех её выделял не только размер, но и то какой была ткань, и размер гербов, висевших возле входа, который сейчас был плотно закрыт. Духи, разумеется, без труда прошли сквозь него. У Дамиры перехватило дух, а сердце болезненно сжалось. Тигрица запрыгнула на большой деревянный стол, он стоял прямо в центре палатки, служившей одновременно и покоями для Короля. Так она лучше могла оглядеть Адема. Он сидел на деревянном стуле, забросив ноги на другой. В его руках была книга, несколько сфер освещали помещение, помимо магического огня, он же был в другом конце палатки и окружен защитным барьером. Адем похудел, черты его лица стали острыми, губы побелели. Волосы оставались такими же короткими, как в их последнюю встречу. На нем были обычные штаны и рубашка, верхние две пуговицы расстегнуты, края лежали небрежно, так же торчал ворот с левой стороны. Когда он поднял взгляд на своих нежданных гостей, Дамира прикрыла рот рукой, чтобы подавить всхлип. Зеленые глаза потускнели, но были такими же сосредоточенными, строгими, глядели властно. Но вскоре смягчились.
- Ты привел с собой друга?- Адем обратился к своему Хранителю.
От звуков его голоса, дрожь в теле девушки только усилилась. Она видела, как Лев проникает в рубиново красный камень, висевший у Адема чуть ниже груди. Мужчина опустил ноги со стула. Его лицо напряглось, он челюсти и закрыл глаза. Дышал он резко, то сжимал, то разжимал кулаки. Когда он снова раскрыл глаза, Дамира увидела в них еще больше усталости, теперь его грудь тяжело вздымалась от глубокого дыхания. Лицо все еще выглядело напряженным. Адем рассматривал Тигрицу, беспардонно сидевшую на его столе.