- И какой же?
Дамира усмехнулась, увидев как зеленые глаза стали узкими, а плечи мужчины напряглись. Он был готов устранить любую помеху мешавшую его невесте. Только сейчас Дамира стала отмечать его столь резкую перемену.
- Это ты, Адем. Только прошу, не смотри на меня так. Мне хочется понять, почему ты раньше не рассказал мне об особой магии ваших семей, которая доставляет тебе столько дискомфорта. Спорить не стану, ты проявляешь поистине королевскую выдержку. Но все же хотелось бы лучше разобраться с основными аспектами этой магии.
- Есть же добрые люди в этом мире,- его взгляд стал более спокойным, но плечи все еще оставались напряженными. – Эта магия усиливает как хорошие, так и отрицательные моменты в отношениях между парой. Она отчасти испортила супружескую жизнь моим родителям. Отец и так обладал властным характером, но после их свадьбы с мамой она попала под строжайший контроль, хоть мне она сама и не признавалась, но долгие годы её жизнь напоминала тюрьму. Отец не мог выносить долгого отсутствия матери, потому она всегда была подле него. Его ревность обострилась, до такой степени, что он запретил кому-либо к ней прикасаться. Она ходила, даже по замку, в сопровождении охраны, если отец все же куда-либо отлучался без нее. Мысли о том, что его жена могла неким образом пострадать, напоминали паранойю. После моего рождения сила магии поутихла, но все же.
Адем хорошо дал понять, что его отношение к семейной магии это не что иное, как ненависть. Его слова были пропитаны гневом, направленным на отца, который не сумел совладать с собой и поддался. Обидой за мать, которая с покорностью достойной восхищения принимала отношение мужа. И раздражением, на самого себя, за то, что все-таки пришлось раскрыть этот неприятный факт женщине, которую он старался и от этого оградить.
- Проклятие, да и только!- сказала он, тихо, почти прошипев.
- Адем, тебе не зачем злиться на самого себя, и раздражаться,- сказала Дамира, опускаясь на пол рядом с ним. – Ты не твой отец, а я не твоя мать. Мы оба не допустим подобного поведения. Уж это я тебе могу обещать,- девушка нежно поцеловала его в щеку, придерживая пальцами за подбородок.
- Это ведь я должен тебя утешать,- мягко сказал он, отпуская раздражение. Он заключил девушку в кольцо из своих ног, рукой он гладил её спину от лопаток к бедру и обратно.
- Ты уже это сделал.
- Неужели?
- Ты все это время, пусть иногда и поддавался своему раздражению, но ни разу не позволил мне ощутить твоего давления. Я благодарю тебя за это от имени своей свободолюбивой душу и хищной сущности.
В этот раз она поцелуй пришелся в губы, и по инициативе мужчины с весьма вспыльчивым характером. Он был долгим настойчивым, в нем чувствовалась благодарность и предостережение. Чувства, которые Адем предавал через взгляд или прикосновение девушка понимала даже лучше сказанных им слов. Чувства правдивее слов – им она всецело верила.
Адем отпустил еще не скоро после того как они закончили свой вкусный во всех смыслах завтрак. Он убедил девушку, что никоим образом не хочет принимать участие в выборе, как он выразился « цветочечков, рюшачек, побрекушачек и кружавчиков», и полностью доверяет этот непростой выбор женской части семьи. Дамира же была ничуть не удивлена его словам, и потому направлялась в свою спальню в полной боевой готовности, выносить все испытания сегодняшнего дня. Порой, в процессе ей не раз казалось, что вести сражение куда легче, чем договориться с королевой Александрой о посадке гостей или о чем-либо прочем. Но здесь ей все же приходилось во всем соглашаться. Её будущая тетя была непреклонна и не внимала словам даже своих невесток. Вечером того же дня Дамира решила справиться о своем свадебном платье у Мириам. Подруга в этом вопросе не уступал характером Александре. Она заверила невесту, что подарок-сюрприз останется таковым до самого дня свадьбы, и Дамире не стоит переживать о чем-либо связанном с её внешним видом на официальной церемонии и после. Не оставалось ничего иного как согласиться и прекратить попытки.
***
По прошествии трех долгих дней, когда основные приготовления были завершены, и Дамира наконец могла провести время сободно. Но вскоре девушка заметила, что это начало приносить ей дискомфорт. Её не одолевало волнение из-за предстоящего венчания, она знала, что выбор верный. Донимали волнительные мысли о грядущем. О той войне, что неминуемо настигнет, и случится это скоро. Вместо чтения дневника, она занялась тщательным изучением гримуара матери. В нем были заключены многие сильные заклинания, их импульсы ощущались даже через прикосновение. Дамира разбирала их скрупулезно, старалась понять замысел и тонкости каждого слова.