Медленно кивнув, пожилая дама проговорила:
— Спасибо, что сказали мне об этом. Теперь я буду спать спокойно. Надеюсь, вы напишете мне и сообщите о том, что происходит. Разумеется, если это вас не затруднит.
— Конечно, мэм. — Дэниел поклонился женщине. — Вы получите деньги через несколько недель.
Итак, Клоуд снова двинулся в путь, оставив госпожу Сервис размышлять о бедности, смерти, богатстве и прочих странных поворотах, которые уготовила ей жизнь.
V.5
— И что теперь, Краудер?
Харриет долго сидела тихо, положив руку на развернутом перед нею письме. Краудер поднял голову и посмотрел на нее полуприкрытыми глазами, словно кот, привлеченный переменой ветра.
— Не знаю.
— Можем ли мы вынудить сквайра осмотреть Хью и Уикстида на предмет царапин, оставленных сиделкой Брэй?
— Это неубедительно. Любой может оцарапаться, любой может сказать, что кожа под ногтями сиделки — из иного источника.
— Однако вы не верите в это.
— Разумеется, нет. Такое количество, такая сила. Нет, госпожа Брэй повредила нападавшего, и раны его до сей поры не затянулись. Вероятно, они на предплечье.
Он умолк, а когда снова посмотрел на Харриет, заметил, что собеседница наблюдает за ним, сузив глаза.
— О чем вы размышляете, Краудер?
— Где теперь тело сиделки Брэй?
— В старом леднике возле «Медведя и короны»; местный констебль караулит дверь, а Майклс караулит его до тех пор пока не состоится дознание. Каковы ваши намерения?
— Собрать еще немного доказательств с этой милой дамы.
— Откуда вам известно, что она была милой дамой? — удивилась Харриет.
— Она прекрасно ходила за своим подопечным. Я проявляю профессиональное уважение. А еще я размышляю, удастся ли вам воспользоваться помощью нашего друга, оставшегося в замке, — добавил Краудер.
— Вы имеете в виду Пейшнс? Служанку, которую ударил Уикстид?
— Да.
Харриет задумчиво поглядела в потолок кабинета сэра Стивена.
— Она не кажется абсолютно глупой и, вероятно, стремится произвести впечатление на нового хозяина. Интересно, может ли она рассказать нам что-нибудь о том, как известная бутылка попала из погребов замка в руки Картрайта?
Харриет снова взяла анонимное письмо и принялась вертеть его в руках.
— Когда мы все-таки доберемся до конца этой истории, наших домочадцев станет вдвое больше.
Краудер вспомнил умные глаза бывшей служанки Картрайта и свое обещание.
— Подозреваю, что у меня домочадцев уже прибавилось.
— Прекрасно.
Раздался стук в дверь, и на пороге, пытаясь разглядеть их темные фигуры во мраке и пыли, возник младший сэр Стивен.
— Бог мой! Как это вещи пришли в такой беспорядок — и сами собой! Итак? Вы нашли то, чего искали, госпожа Уэстерман?
Харриет поднялась, улыбаясь.
— Разумеется, нашла, сэр. Благодарю вас. — Она поглядела в сияющее морщинистое лицо хозяина. — Мы искали любые наблюдения, сделанные вашим отцом по поводу смерти Сары Рэндл.
Лицо сэра Стивена горестно сморщилось, и он уставился в пол.
— Бедняжка Сара. Тысяча семьсот тридцать девятый. Лето. Но не столь теплое, как это. Печально.
— В своих записках ваш отец упомянул…
— Да. Я нашел ее. Знал ее. Мы играли вместе. — Внезапно он поднял взгляд и широко улыбнулся. — Она тоже любила жуков! — Затем его лицо снова приобрело грустное выражение. — Я помню, как приходил лорд Торнли. Кричал на моего отца. Бесчестный человек. — Он склонил голову набок. — Хотя, я полагаю, он спас от петли своего лакея. Или, возможно, просто сделал вид. Они не смогли повесить его. Назвали это помилованием. Присяжные — такие чудаки.
Харриет подалась вперед.
— Прошу прощения, сэр, я не совсем…
Сэр Стивен поглядел на гостью. Из-под края парика ученого мужа выбился небольшой клочок его собственных седых волос.
Это выглядело так, будто на улице к нему пристал пушок какого-то растения.
— Его лакей, милый человек, пойманный, однако, на краже в лондонском доме, вскоре после их переезда туда. Они выслали его на целых четырнадцать лет. Но на самом деле должны были повесить.
Краудер разжал пальцы и посмотрел на них с таким видом, будто впервые в жизни заметил их.
— Вы помните, когда это произошло, сэр Стивен?
— Спустя два месяца после смерти леди Торнли, в тысяча семьсот сорок восьмом. Когда я знал ее, она была очень красива, но совершенно несчастна.
Его взгляд снова метнулся к Харриет, и он слегка покраснел, впрочем, присущие сэру Стивену живость и веселый нрав, казалось, исчезли, как только было упомянуто имя Сары Рэндл, и ему еще предстояло снова уловить их и приладить на себя.