Хор собравшихся выразил удовлетворение целой чередой бормотаний и кивков, разносившихся от наблюдателей до присяжных и обратно, словно рябь на маленьком прудике. Все больше и больше людей устремляли свои взгляды на затылок Хью, задерживая их там, и, когда тот, оттолкнув свой стул, наконец поднялся, зал вздохнул с облегчением. Торнли обращался к одному лишь коронеру, однако по его раскрасневшемуся профилю Краудер мог заключить: Хью полностью отдавал себе отчет, что на него смотрит весь зал.
— Я хотел узнать, где мой брат, и заверить, невзирая на его нынешнее положение, что буду рад снова знаться с ним.
По залу разнеслось благосклонное бормотание.
— Правильно, правильно, — одобрил стоявший у двери бас.
— Вот он, наш добрый капитан, — похвалил еще кто-то.
Коронер окинул наблюдателей серьезным взглядом, и они умолкли. Краудер продолжал смотреть на Хью, а потому заметил, как вспышка боли исказила его лицо, когда он услышал свое военное звание.
— Картер Брук написал, что у него есть сведения для меня и что ему удобнее доставить их лично. Я попросил Брука принести какое-либо свидетельство его встречи с братом, поскольку в прошлом мне не раз приходилось испытывать разочарование из-за ложных следов.
Несмотря на проступки, совершенные Хью, жители городка, казалось, по-прежнему одобряли его, и какие-то голоса тут же подхватили:
— Верно, верно!
— Ужасно, как же ужасно потерять брата!
А кто-то писклявый из задних рядов проговорил:
— Но потерять сына — чертовское легкомыслие!
Покрасневший еще больше Хью по-прежнему не оборачивался, а Майклс качнул своей мощной головой в сторону обладателя тонкого голоска.
— Я же говорил тебе, Бейкер, покуда не пьешь, держи свой рот на замке. — Все засмеялись. — И думай, что говоришь, здесь присутствует дама.
Зал ответил всеобщим согласием.
Коронер, воплощенное достоинство, подождал, пока зал снова сосредоточит внимание на выступающем, и жестом попросил Хью продолжить.
— Я не смог встретиться с Бруком в назначенный час, поскольку юный Торп выразил желание видеть меня, и некоторое время мы с ним беседовали о том, что он планирует изменить на взятой у меня внаем земле.
Публика начала бормотать и смеяться, и Краудер заметил раскрасневшегося молодого человека — уставившись на свои ноги, он прижимался к боковой стене так, словно мечтал стать бестелесным и провалиться сквозь нее.
— Он умный юноша, и в его голове полно мыслей о том, как усовершенствовать землю, — прошептала Харриет, склонившись к анатому. — Но он не понимает, что длительные беседы с ним способны утомлять. Думаю, некоторые его идеи увеличили мой доход на десять фунтов в год, однако я избегаю встреч с ним, если ощущаю в себе недостаток терпения.
Хью подождал, пока шум утихнет.
— Так что я пришел на встречу с Бруком почти часом позже.
— Вы легко отделались! — раздался голос из глубины зала.
Судя по виду юного Торпа, эта фраза сильно задела его.
— Могу я напомнить вам, джентльмены, — обратился коронер к залу, — что мы обсуждаем убийство?
Немного пошаркав, собравшиеся опять посерьезнели. Коронер снова сосредоточил внимание на Хью.
— Мне бы хотелось знать, сэр, почему вы не пригласили этого человека явиться в ваш дом.
Хью слегка смутился, и Краудер заметил, что Уикстид немигающим взглядом смотрит ему в спину.
— Я опасался, что его сведения могут быть деликатного свойства. Что они потребуют осторожного обращения. — Хью откашлялся. — Я очень доверяю своим домашним, однако мне не хотелось привлекать их внимание ни к поискам, ни к тому, что я мог бы узнать, пока у меня не появилось возможности самостоятельно обдумать смысл этих сведений.
Забавно, что после этого заявления в зале не раздалось ни одобрительного, ни скептического бормотания; публика твердо хранила молчание, что говорило о неоднозначности суждений.
— А когда вы прибыли на место предполагаемой встречи?..
— Там никого не было. Я прождал столько, сколько смог, выкурил сигару, а затем поехал домой. На следующий же день мне сообщили, что обнаружено тело.
И коронер, и присяжные помрачнели. Хью огляделся, видимо, собираясь сесть. Коронер поднял руку.
— Еще один вопрос, сэр. Очень ли ценным был привезенный Бруком перстень?
Судя по виду, Хью немного удивился.
— Не могу сказать, сэр. Он золотой и, я полагаю, достаточно тяжелый. Я принес его с собой.
Торнли ощупал свой карман и кинул кольцо старшине присяжных. Тот поймал его, и вся коллегия, склонившись, принялась крайне внимательно осматривать украшение.