— Учти, ты отвечаешь не только за тушение пожара, но и за то, чтобы эта скважина в кратчайшее время была снова введена в эксплуатацию, — предупредил он Тугушева. — Стране нужно топливо, а не наше геройство при ликвидации аварии, которая возникла отчасти и по нашей вине.
Операция прошла успешно. Спустя некоторое время скважина была введена в эксплуатацию, Р. Ш. Тугушев по ходатайству Оруджева был награжден орденом.
В мае 1966 года в Москве открывалась выставка в нефтяном павильоне ВДНХ, на которой должно было демонстрироваться одно из изобретений Сабита Атаевича. Незадолго до ее открытия он вызвал к себе главного инженера по добыче нефти — заместителя начальника технического управления Миннефтепрома СССР Александра Андрониковича Джавадяна:
— Александр Андроникович! На Выставке достижений народного хозяйства будет демонстрироваться наш с Давидом Константиновичем Мзариуловым проект «пятинного» нефтяного основания, предназначенного для добычи нефти на море. Я прошу вас посетить эту выставку, послушать, что по этому поводу говорят специалисты. Кроме того, нужно проконтролировать, правильно ли сделан макет этого основания.
По тем временам это считалось грандиозным изобретением, равного которому в нефтяной отрасли не было. У Джавадяна к тому времени уже был накоплен определенный опыт работы по созданию установок для морской добычи нефти.
Он начал с последнего — внимательно проверил правильность выполнения макета и обнаружил в нем 11 ошибок. Их надо было срочно исправлять, в противном случае макет нельзя было демонстрировать на ВДНХ. Джавадян немедленно доложил об этом Оруджеву.
Тот сильно возмутился, считая это клеветой на всю его работу.
— Как это так?! Я, морской нефтяник номер один, давно уже занимаюсь морскими основаниями! А у меня нашли существенные ошибки! Этого не может быть!
Оруджев предупредил, что лично поедет на выставку и спросит с клеветника по всей строгости, если не увидит этих ошибок.
Оказалось, что с выставки Джавадян прислал неверную записку. В основании было не 11 конструктивных ошибок, а 11 замечаний по выполнению проекта. Таким образом, ошибки допустил не Сабит Атаевич, а тот человек, который делал макет этого основания. И Оруджев, приехав на выставку, действительно согласился с тем, что все 11 замечаний, сделанные Джавадяном, верны.
Вернувшись в министерство, он вызвал Александра Андрониковича в свой кабинет и сказал:
— Я рад, что в министерстве, кроме меня, есть человек, который понимает, что такое морская добыча и как надо делать морские основания.
Оруджев заставил макетчика исправить все ошибки. В итоге исправленный макет получил хорошие отзывы специалистов, посетивших нефтяной павильон ВДНХ.
Владимир Николаевич Щелкачев вспоминал, что Сабит Атаевич, будучи министром газовой промышленности СССР, мечтал о создании единого органа (комитета), который координировал бы и осуществлял программу работ по освоению нефтяных и газовых месторождений континентального шельфа. Он внес в ЦК КПСС и Совет министров СССР обоснованные предложения по этому вопросу с конкретными расчетами. Как всегда, предложения эти были направлены в Госплан СССР с поручением дать технико-экономическое обоснование. Проверка выявила, что расчеты Оруджева верны, и была начата работа по созданию соответствующего постановления. Сабит Атаевич активно принимал участие в этой работе, так как он надеялся возглавить этот орган, о чем открыто говорил со своими друзьями.
Но от отдельного министерства пришлось отказаться. На основании подготовленного Госпланом СССР технико-экономического обоснования было принято решение о создании Главного управления по разработке морских месторождений нефти и газа. Но тогда остро встал другой вопрос — где оно будет создано? Все думали, что главк будет при Миннефтепроме, где были сосредоточены все дела, связанные с освоением континентального шельфа, имелся морской отдел и небольшая группа специалистов как в аппарате министерства, так и в его институтах. Но, к всеобщему удивлению, его образовали в Мингазпроме. Причиной было то, что в правительственных верхах Оруджева считали самым компетентным специалистом в области организации комплекса работ по освоению континентального шельфа. Личный авторитет Сабита Атаевича перевесил рассуждения о ведомственной целесообразности.
И следует признать, что правительство не ошиблось, доверив министру газовой промышленности столь сложное новое дело. Сабит Атаевич со всей присущей ему энергией взялся за организацию главка. Он быстро добился решения необходимых организационных и кадровых вопросов. В штат управленческого аппарата министерства была введена должность заместителя министра по морскому флоту, которую занял бывший начальник Главной морской инспекции Н. М. Немчинов.
Владимир Григорьевич Чирсков вспоминал, что даже после того, как в Министерстве газовой промышленности был образован морской главк, по инициативе Сабита Атаевича продолжали вестись предварительные проработки вопроса о создании отдельного министерства по добыче нефти и газа с морских акваторий. С. А. Оруджева в этом поддерживал А. Н. Косыгин, который также данное направление считал весьма перспективным. Поэтому многие вопросы, связанные с созданием нового министерства, решались довольно быстро.
Сабит Атаевич настолько был уверен в благополучном исходе этого дела, что даже начал подбирать кадры. Так, однажды при встрече с Чирсковым он предложил ему стать его заместителем в этом новом министерстве. Владимир Григорьевич обещал подумать по этому вопросу.
Проработка велась очень активно, но после ухода Косыгина в 1979 году с поста председателя Совета министров СССР работы по созданию нового министерства были свернуты. Но специалисты считают, что идеей объединения усилий при добыче нефти и газа со дна морей и океанов Сабит Атаевич положил начало тому, к чему отечественные газовики и нефтяники пришли в последующие годы.
Правда, Оруджев не обошелся без чудачества. Имеется информация, что едва начав проработку идеи с созданием министерства по добыче нефти и газа с морского дна, Сабит Атаевич пошил себе мундир адмирала со всеми регалиями и даже как-то в нем появился на каком-то торжестве в Баку. Туда же на это торжество прилетели Маршал Советского Союза И. X. Баграмян и еще несколько высших военачальников, в том числе и адмиралов. Самозванство Оруджева вызвало недовольство военных и особенно моряков, о чем они возмущенно потом рассказывали московским коллегам. Вскоре данный факт стал известен довольно многим. Но Сабит Атаевич словно не замечал этого.
Оруджев любил адмиральский мундир и иногда надевал его в торжественных случаях. В этом мундире его и похоронили…
Глава девятая
РАЗВИТИЕ НАУКИ И ТЕХНИКИ
Интенсивная разработка месторождений европейской части страны в 1960-е годы и неготовность страны к вводу в строй месторождений Западной Сибири, Оренбурга и Коми АССР привели к значительному сокращению добычи газа. В то же время потребности страны в «голубом топливе» постоянно росли. Это привело к тому, что правительством перед газовой промышленностью и лично перед С. А. Оруджевым постоянно ставились новые, все возраставшие в объеме и сложности задачи.
Постановка этих задач, как правило, происходила в весьма жесткой форме. Так, уже на второй день работы Сабита Атаевича в качестве министра газовой промышленности ему позвонил председатель Совета министров Косыгин и строго попросил отчитаться за допущенные нарушения газоснабжения одного крупного военного потребителя. Оруджев попытался оправдаться тем, что он руководит министерством всего 24 часа. Но в ответ услышал, что является лично ответственным за успешную работу газовой промышленности с первой минуты назначения на пост министра. Позже Сабит Атаевич часто приводил в пример этот разговор, особенно тем руководителям, которые искали оправдания в непродолжительности пребывания в занимаемой должности. Тот разговор с Косыгиным сформировал у самого Оруджева особый склад характера на всю последующую жизнь.