Роктис наклонилась вперед и посмотрела Даниле в глаза.
— Именно потому, душенька, все всячески избегали разговоров о том, как ты сюда попал. И когда иерарх эльфов обронил, что ты дорого обошелся им — король быстренько его прервал. Чтобы ты не понял, что отправлять обратно тебя некому. Да, Валлендел сдержит слово, которое дал тебе. Он прикажет отправить тебя обратно. А что приказ выполнять физически некому — это уже твои проблемы, в Арлансии не осталось ни одного мага нужной силы, а маги-эльфы Валленделу вообще не подчиняются, да и не найдется среди них достаточного числа таких же сильных, как погибшие. А даже если бы и подчинялись — как думаешь, согласится ли полтора десятка великих магов пойти на смерть только ради доставки тебя, уже не нужного человечишки, обратно в твой мир? Для тебя нет никакого способа вернуться. Король умышленно высказал свое обещание так, чтобы формально сдержать слово, но по сути. В общем, ты понял. А, и кстати. Если он, перед тем как отвесить золота, отрежет тебе руки, ноги и уши — то сэкономит немало денег, и при этом не нарушит своего слова. Он обещал дать, сколько ты весишь — но не обещал, что будет взвешивать тебя целого!
Данила молчал минуту или около того: услышанное оказалось слишком чудовищно. Никогда больше не вернуться домой… Застрять тут навсегда… Планы на будущее, мечты, устремления — все к черту, если только длинноухая бестия не соврала. Малый шанс, что она все это выдумала, чтобы озлобить Данилу и уговорить на смену места работы — но интуиция подсказала: все это правда. Обещание вернуть обратно с полуцентнером золота изначально было слишком уж заманчивым.
Разумовский рывком встал и принялся натягивать штаны. Роктис молча болтала ногой, сидя на подоконнике, понимание, что ее план где-то дал сбой, пришло к ней только когда Данила надел камзол, не застегивая, и направился к выходу.
— Э, душенька, куда это ты намылился⁈
— Сама-то как думаешь? К королю. Вопросец к нему появился.
— Нет-нет, душенька, не получится. Как только ты спросишь короля, верно ли, что он не сможет отправить тебя домой, он сразу все поймет, и тогда ты сбежать уже точно не сможешь…
— А я и не собираюсь никуда сбегать, ведьма!
Тут Роктис уже перекосило всерьез.
— Давай я объясню тебе одну вещь, которую ты, глупец, не понимаешь! Если ты рыпнешься к королю — мне придется сбежать без тебя, смекаешь? Я сбегу, а ты останешься тут, и жить тебе без противоядия останется меньше недели. Так что выход у тебя, увы, только один — уйти со мной.
Данила заиграл желваками. Серьезно, а есть ли у него выбор? Если вернуться домой действительно нельзя — стоит ли трепыхаться? Убежать с ведьмой — а есть ли смысл? Стать ее цепным песиком, за которого ей дадут титул и замок? Не стоит овчинка выделки. «Но разве ж это жизнь, когда в цепях? Ну разве ж это выбор, если скован?» Да, Володя Высоцкий метко это подметил. Стоит ли цепляться за жизнь, если она намечается столь жалкой и дерьмовой?
Он посмотрел Роктис в глаза и отчеканил:
— Иди к черту, ведьма.
— Куда⁈ — не поняла посыл с употреблением неизвестного слова темноухая.
— Не «куда», а «к кому». К черту.
Разумовский резко крутанулся на пятках и вышел в предбанник, поймал удивленный взгляд охранника, но проигнорировал его. Выйдя в коридор, прошел до двери на лестничный колодец и встретился со вторым гвардейцем. Первый, идя следом, остановился позади.
— Дай пройти, — безапелляционно потребовал Данила.